В гости к энергетикам
На II шахматном турнире памяти Михаила Ботвинника побывала наш корреспондент Этери Кублашвили
В пятницу, 26 октября Открытое акционерное общество «Научно-технический центр Федеральной сетевой компании Единой энергетической системы» (ОАО «НТЦ ФСК ЕЭС») открыло свои двери для любителей шахмат. При поддержке ОАО «Федеральная сетевая компания Единой энергетической системы» (ФСК ЕЭС) и Российской шахматной федерации второй год подряд здесь проходит лично-командный турнир памяти Михаила Моисеевича Ботвинника. ОАО ФСК ЕЭС уже второй год сотрудничает с РШФ. Компания стала Генеральным партнером Рапид Гран-при – Кубка России по быстрым шахматам с самого начала проведения этих соревнований, а также помогает развитию детских шахмат, поддерживая проведение в регионах России гроссмейстерских школ.
Шестой чемпион мира более 50 лет проработал во Всесоюзном научно-исследовательском институте электроэнергетики, преемником которого сегодня является ОАО «НТЦ ФСК ЕЭС». Здесь Михаил Моисеевич проводил свои исследования в области генерирования и потребления электроэнергии, а позднее трудился над созданием шахматной программы «Пионер». Патриарх неоднократно возглавлял шахматную команду института, читал лекции, давал сеансы одновременной игры для сотрудников ВНИИЭ.
Прежде всего, хочется отметить исключительную доброжелательность и гостеприимство хозяев. С первых минут пребывания в институте было видно, что организаторы постарались создать непринужденную, домашнюю обстановку и сделать так, чтобы о турнире остались самые приятные воспоминания.
Перед открытием турнира мне удалось побеседовать с дочерью Михаила Ботвинника – Ольгой Фиошкиной.
– Ольга Михайловна, как появилась идея провести здесь турнир памяти вашего отца?
– Идея этого турнира пришла в голову руководству «НТЦ электроэнергетики». Вообще, они молодцы: к 100-летию со дня рождения отца устроили соревнование, и сейчас я была приятно поражена, когда мне позвонил Эмиль Львович Бронштейн (сотрудник ОАО «НТЦ электроэнергетики» – ред.) и попросил меня прийти. Так что идея «местная».
– Михаил Моисеевич очень много и плодотворно здесь трудился. Что вы можете рассказать об этом?
– Во время войны он находился в эвакуации в Перми, тогда это был город Молотов. На фронт его не взяли из-за очень слабого зрения. Маму тоже эвакуировали в Молотов вместе с театром, где она работала. Там я и родилась, и мы жили в общежитии Кировского театра. Потом, когда уже стало немножко полегче, начали проводиться шахматные соревнования, возник вопрос о переезде отца в Москву. Тогдашний министр электростанций Жимерин перевел его в столицу, в квартиру на Первой Мещанской улице (сейчас это Проспект мира), и отец стал работать в области электроэнергетики. Ведь он окончил ленинградский Политехнический институт, и это была его специальность.
До войны Михаил Моисеевич был уже кандидатом технических наук, и потом всю жизнь занимался разработкой двигателей. Недавно была переиздана его книга на эту тему («Сильное регулирование возбуждения и асинхронизированные машины» – ред.). Так что наряду с шахматами он все время занимался электроэнергетикой. Сначала этот институт находился на Берсеньевской набережной, назывался он сначала ЦНИЭЛ, потом ВНИИЭ, а сейчас уже переименовался в НТЦ электроэнергетики.
Всю жизнь отец работал. Когда он уже перестал играть в шахматы и стал заниматься разработкой программы «Пионер», ему здесь выделили помещение, и он какое-то время тут работал, а потом перешел в Центральный шахматный клуб.
– Известно, что разработки Ботвинника в области асинхронизированных синхронных машин использовались при строительстве ГЭС…
– Да. Например, при сооружении приливной Иовской ГЭС на Кольском полуострове использовалась его разработка. Я сама не совсем в этой области работаю, но здешние специалисты говорят, что и сейчас его машины используются не только в России, но и за границей.
– Ваш отец – один из величайших шахматистов в истории. Как у него складывались отношения с другими профессионалами, дружил ли он с кем-то из них? Кто вам особенно запомнился?
– Прежде всего, Василий Васильевич Смыслов, с которым я познакомилась, когда мне было 4 года. Мы вместе ехали на соревнования в одном поезде. Он был такой красивый, высокий, рыжий, ему тогда было лет 25. С Соломоном Михайловичем Флором мы тоже дружили. С Вячеславом Васильевичем Рагозиным, конечно, с Юрием Львовичем Авербахом. Ну а с остальными были просто знакомы, но особо близко не общались.
– Понятно. А вы сами следите за шахматами?
– Честно говоря, постольку-поскольку. Правда, меня сейчас стали приглашать на разные турниры в качестве «свадебного генерала» (смеется). Один раз я видела, как школьники играли в турнире на Крылатских холмах, и было очень приятно, потому что дети играют уже очень хорошо, есть среди них кандидаты в мастера. Хотя сам Михаил Моисеевич научился играть в 12 лет (друг брата показал ходы, он увлекся и стал дальше сам играть) и полагал, что вообще рано не надо начинать: он считал, что до 12 лет идет сильная нагрузка на нервную систему. Тем не менее, сейчас детей отдают учиться пораньше. Тут неизвестно, кто прав.
Когда отца позвали первый раз за границу, его мама в ужасе побежала к директору школы: отстанет в учебе, как же так? А директор был умным, сказал, что в таком возрасте мир посмотреть – это же здорово! Ну, и мама отпустила. Для него самого было ясно, что шахматы – это что-то серьёзное. Он ходил на занятия далеко от дома, причем в клуб, где главным образом играли в карты. Мама, кстати, боялась, что он там тоже будет в карты играть и на бильярде. Но он обещал к картам не притрагиваться и действительно – всю жизнь не играл. Только в шахматы (смеется).
– Ольга Михайловна, спасибо за беседу!
– Спасибо.
Открытие началось ровно в 11 часов, как и планировалось. Вообще, программа турнира выполнялась точно и четко, без заминок. Научный подход, как ни крути!
Вначале на большом экране был показан фильм о Михаиле Ботвиннике. Далее ведущий зачитал приветствие заместителя Председателя Правительства Российской Федерации, председателя Наблюдательного совета РШФ Аркадия Дворковича.
Вскоре после окончания церемонии открытия о своем сотрудничестве с Михаилом Моисеевичем мне рассказал Юрий Гевондович Шакарян:
– С Ботвинником я познакомился в 1961 году, когда поступил в аспирантуру во ВНИИЭ и был определен к нему. Первая встреча оказалась запоминающейся: я представился, он спрашивает: «Вы книжку Горева читали?» Я говорю: «Нет», а книжка толстенная! Тогда он велел: «Читайте, потом придете, и после этого поговорим». Я через месяц пришел, Ботвинник меня кое о чем спросил, понял, что я эту книгу изучил, и мы начали работать.
У нас был очень хороший коллектив, молодой. Ботвинник выдвигал всякие идеи, в день примерно по десять идей. Девять, может быть, ненужные, но одна – замечательная. Вот так мы и работали, сделали первую в мире асинхронизированную машину, поставили на Кольском полуострове: оказалось, что всё было сделано неправильно. На ходу всё перестраивали, доводили до конца. Году в 64-м получили прекрасный результат! Потом японцы стали такие машины делать.
– Ботвинник тоже ездил на Кольский?
– Конечно. На все испытания он ездил. Ботвинник поступал так: когда занимался шахматами, то брал отпуск, а когда работал – то работал. После того, как он стал чемпионом мира, Ботвинник играл в шахматы мало, потому что приходилось делить время между ними и работой. Никогда у него не было так, чтобы он одновременно делал и одно, и другое: всё было очень четко разграничено.
– А как он общался с коллегами? Чувствовалось, что перед вами чемпион мира?
– Нет, отношения были равноправными. Мы были коллегами, партнерами. Спорили, ругались. Человек он был непростой, но возражения выслушивал. Мы с ним вообще очень дружили. До 1974 года работали вместе, а потом он пришел и сказал: «Я хочу заниматься шахматной программой». «А вот эту машину?..» «А эту машину будете доводить вы», – сказал он мне. До конца его жизни мы с ним общались, обсуждали многие вещи.
– Вы сами играете в шахматы?
– Играю, у меня первый разряд. Однако сегодня не буду участвовать в турнире, а в прошлом году играл и занял четвертое место.
Впечатлениями о Патриархе поделился и другой его коллега, международный мастер Анатолий Кременецкий:
– Я сотрудничал с Ботвинником несколько лет. Однажды он пригласил меня к себе и предложил один день в неделю заниматься его шахматной программой. Я, конечно, согласился и занимался составлением картотеки шахматных дебютов для программы «Пионер».
Бытует мнение, что Ботвинник не соглашался с мнением других. Но я должен сказать, что, когда мы с ним беседовали на рабочие темы, рассматривали разные варианты, то нередко он соглашался с моими взглядами, когда видел, что я прав. Он был человеком принципиальным, но в то же время гибким. С ним было очень приятно сотрудничать, было очень много интересных моментов.
Например, большой неожиданностью для меня стало, когда в нашем корпусе появилось объявление о том, что будет выступать Ботвинник с рассказом о спектакле в театре им. Н.В. Гоголя «Опаснее врага». Он действительно выступал и рассказывал очень интересно. Чемпион мира, доктор наук рассказывает о спектакле!..
Тем не менее, многие годы Ботвиннику не разрешали выступать на открытых площадках. Он появлялся на публике в институтах, предприятиях. И мне он как-то сказал: «Вы знаете, почему мне не дают открытые выступления? Потому что я говорю то, что думаю». Он не хотел признавать правила, по которым жили советские люди, ведомые коммунистической партией. Михаил Моисеевич говорил, что его «считали скрытым диссидентом, а я был коммунистом демократических убеждений».
А затем, строго по графику, начался турнир. Из разных регионов страны приехали поучаствовать в нем сто четыре шахматиста. В командном зачете боролись двадцать шесть коллективов. Соревнование прошло в дружеской, неформальной атмосфере, без цейтнотных скандалов и разбирательств, хотя играли с контролем по 15 минут на всю партию без добавления. При этом шахматисты играли весьма вдумчиво, были очень заинтересованы в турнирном положении своих команд, болели за товарищей.
Уверена, что союз энергетиков и шахматистов подарит нам новые интересные встречи.
Командный чемпионат азиатских городов
