Кирсан Илюмжинов: Мы все должны друг другу помогать
Президент ФИДЕ и первый президент республики Калмыкия 5 апреля отмечает свой юбилей. За несколько дней до этой даты Кирсан Илюмжинов встретился с главным редактором сайта РШФ Владимиром Барским и корреспондентом Этери Кублашвили и ответил на многочисленные вопросы
– Кирсан Николаевич, мы хотели бы начать с такого вопроса. Сейчас все, и ФИДЕ в том числе, строят какие-то планы – на три года, на пять лет вперед. Хотя, с другой стороны, нам же всё время повторяют, что 21 декабря 2012 года наступит конец света. Или конец света отменяется?
– Очень интересно! Никогда ведь не знаешь, когда придет конец жизни. Мы ждем смерти и, в принципе, четко знаем, что прекратим физическое существование на земле. Господь дал нам жизнь, но она имеет и начало, и конец. Можно прожить 80, 90, 100 лет, – но всё равно она закончится. Однако никто не знает точно свой срок, даже баба Ванга, сколько бы ни говорили о том, что она называла точную дату конца света. Я с ней общался десятки раз и могу сказать, что даже когда она болела, буквально за месяц до смерти она верила, что будет жить, хотя и говорила, что мы встретимся снова уже в другой форме… А сейчас нам твердят, что в декабре календарь майя заканчивается, и так далее. Мы прекратим свое существование, наверное, так же неожиданно, как и каждый человек по отдельности, потому что человечество тоже ведь когда-то зародилось, то есть было начало, и так же когда-то наступит конец. А когда? Может быть, завтра, может быть, в 3012 году – но он неизбежно придет, это вполне естественно. Однако нельзя жить и постоянно думать о том, что вот-вот умрешь. Мол, завтра астероид прилетит или планета Нибиру. Кстати, видите эту картину, которую Алексей Парфенов написал? Вот здесь 12 знаков зодиака, вот Адам и Ева Землю держат, вот Создатель, Творец, вот планета Нибиру летит!
– Нибиру?
– Да, вот она. Говорят же, что в 2012 году она приблизится к Земле. Она есть, это уже доказано, и вот-вот должна появиться. И, естественно, всё на Земле как-то сдвинет с места.
Алексей Парфенов – известный живописец, он многие храмы расписывал. Сейчас его выставка проходит в Доме художников. Так что всё имеет начало и конец. Но всегда нужно строить планы и пытаться их осуществить. Поэтому независимо от того, придет ли в декабре 2012 года конец света или нет, мы будем работать. Сейчас ФИДЕ выстроила свои планы до 2017 года.
– Ванга не называла точную дату конца света? На нее ведь тоже часто ссылаются.
– Нет-нет. Сейчас в интернете очень много всего, целая рубрика «баба Ванга сказала». Мол, она про подводную лодку «Курск» предсказала, – да она даже не знала, что такое подводная лодка, она же в 14 лет ослепла. Она была безграмотной, но чувствовала какие-то вещи. Но то, что подводная лодка затонет или Останкинская башня свалится (пожар, помните, там был?) – тоже якобы баба Ванга предрекла. Ничего подобного! Она образами говорила. И сейчас всё, что пишут, наверное, 90% взято с потолка. Все равно что вот мы с вами сядем, в потолок посмотрим и скажем, что так баба Ванга предсказала.
– Значит, у ФИДЕ планы выстроены до 2017 года?
– Да. В прошлом месяце в Греции по моему поручению собирались руководители «Агона» – Эндрю Полсон с помощниками, и руководство ФИДЕ – Макропулос, Фриман и другие. Они прорабатывали чемпионский цикл до 2017 года. Прямо по конкретным датам – не просто месяц, а в каких примерно числах Гран-при будет, например. Пока речь шла только о мужских турнирах, но и женский календарь мы тоже, я думаю, опубликуем в ближайшее время. Тоже будут Гран-при, Кубок мира, чемпионат мира, финальный матч. До 2017 года всё согласуем и опубликуем календарь всех мероприятий. Для шахматистов это хорошо – они смогут планировать свое расписание. Призовые собираемся повысить для Гран-при. Он ведь всё больше и больше набирает популярность, поступает очень много предложений на проведение этапов. Женские шахматы тоже, видите, как мы «раскачали»!.. Еще 5-6 лет назад женщины жаловались, что турниров не хватает, а сейчас настолько насыщенный календарь, что всюду играть не успевают.
– Владимир Крамник недавно напомнил, что Вы обещали в 2017 году провести чемпионат мира на крейсере «Аврора». Будет такое?
– Да, конечно. Если вы помните, я интервью дал Александру Борисовичу Рошалю 28 декабря 1995 года после заседания Президентского совета ФИДЕ в Сингапуре. Вечером перед заседанием мы с ним сидели и думали, что же делать с Карповым и Каспаровым. В ноябре-декабре того года за тем же столом, где мы сейчас сидим, и еще на первом этаже, где у нас столовая, мы не раз общались с Анатолием Карповым, Гарри Каспаровым и президентом Российской шахматной федерации Андреем Макаровым. Обсуждали, как провести матч за звание чемпиона мира между Карповым и Каспаровым. Вроде бы обо всем договорились, я давал 2 миллиона долларов из личных средств на призовой фонд. Ну а потом последовали новые интервью со стороны Анатолия Евгеньевича, со стороны Гарри Кимовича, и матч оказался под вопросом.
И вот проходит Президентский совет в Сингапуре, мы с Александром Борисовичем поздно вечером сидим перед гостиницей, попиваем пиво, – погода хорошая была, теплая. Я тогда только в шахматы пришел, а Рошаль, можно сказать, всю жизнь в них, так что я прислушивался к его советам. Спрашиваю: «Ну, что же делать? Деньги есть на матч, а как его проводить?» Он отвечает: «Трудно, конечно, договориться»! Проговорили всю ночь и пришли к выводу: а что если плюнуть на переговоры и собрать в чемпионате мира 100 шахматистов, которые будут бороться и за титул, и за призы! Многие же тогда уходили из шахмат – особых доходов там не было, деньги делились, в основном, между несколькими шахматистами из самой «верхушки». Рошаль говорит: «Если эти 2 миллиона отдать шахматистам – с удовольствием все приедут». Я неожиданно для себя говорю: «Пусть будет 5 миллионов!» Почему я так сказал? Как-то спонтанно так получилось: «5» – красивая цифра, 5 апреля я родился, 5 миллионов – это звучит! А в 95-м году еще не было такой инфляции, как сейчас, 5 миллионов для шахмат были огромной суммой. Помню, Юрий Авербах, который тогда редактировал журнал «Шахматы в России», на обложке опубликовал такой шарж (в январском номере, кажется): я сижу, а из головы у меня кружки поднимаются, и в каждом написано «миллион», «миллион», «миллион»! Мол, всё это фантазии, никогда Илюмжинов не даст 5 миллионов долларов (не рублей – долларов!), и этот чемпионат не пройдет.
Так что идея собрать в чемпионате мира по нокаут-системе 100 сильнейших родилась в Сингапуре. Конечно, в этом был определенный риск. Задача заключалась в том, чтобы шахматы немного «вернуть на землю», иначе они превращались в салонное времяпрепровождение, когда несколько человек делят между собой все деньги. Сто – это уже шанс для многих шахматных федераций принять участие в чемпионате. Многие ведущие шахматисты, которые находились в первой двадцатке и даже полусотне, смогли побороться за звание чемпиона мира. А иначе складывалось впечатление, что Карпов с Каспаровым до пенсии будут периодически передавать друг другу шахматную корону!
Нужно было демократизировать шахматы, поэтому и появилось такое неожиданное решение. И там же, в Сингапуре, я сказал, что шахматы не умрут, чемпионаты будут продолжаться, и в 2017 году, к столетию Великой Октябрьской революции мы проведем чемпионат в Санкт-Петербурге. Рошаль потом опубликовал статью в «64», называлась она, кажется, «Крейсерский залп «Авроры» в Сингапуре» или «Крейсерский залп Кирсана» – что-то в этом роде. Он у меня спросил: «А где в Питере, на «Авроре»?» Я ответил: «Ну давайте на «Авроре»! Ведь не только олигархи могут там дискотеки проводить, отмечать дни рождения. Помните, наверное, как ветераны возмущались, когда устроили тусовку на «Авроре». А мы проведем шахматный турнир, пригласим на него ветеранов.
Вот так отметим 100-летие революции. А в 1977 году, к 60-летию победы Октября я, как лучший комсомолец республики Калмыкия и Советского Союза, был удостоен права сфотографироваться на крейсере «Аврора» у развернутого знамени. Тогда еще были живы два матроса из легендарного экипажа, и вместе с ними и контр-адмиралом Игнатьевым мы сфотографировались у знамени. Я надеюсь, что в 2017 году матч за звание чемпиона мира мы проведем именно там. Но это уже зависит от компании «Агон», от Эндрю Полсона, потому что права переданы ему, хотя все планы он должен согласовывать с нами. И я рекомендую ему Питер, ведь это тоже шахматная столица.
– Кирсан Николаевич, в 77-м вы были лучшим комсомольцем Союза. В Элисте есть улица Кирсана Илюмжинова, названная в честь вашего деда…
– Был еще колхоз имени Кирсана Илюмжинова в Ростовской области, это станица Великокняжеская. Кирсан Илюмжинов, брат моего деда, был учителем гимназии в этой станице. В 1914 году его призвали в ряды Российской армии, там он развернул революционную деятельность: мол, война нам ни к чему, это империалисты между собой воюют. Был приговорен к расстрелу, бежал, в Петрограде организовал кружок, после Февральской революции приехал в Калмыкию. Был комиссаром во Второй конной армии. А в 19-м году выступил против советизации донского края, и его то ли застрелили, то ли он сам застрелился. Он увидел, что в станице, где он работал, большевики вырезали всех, кто выступил против них, просто отрубили им головы… Гражданская война – это трагедия, конечно, всего нашего российского народа …
Так что улица в Элисте названа не в мою честь. Помню, меня об этом спрашивала еще Галина Васильевна Старовойтова. 18 апреля 1993 года меня избрали Президентом Калмыкии, и она в составе демократической делегации из Москвы приезжала на инаугурацию; днем они вышли погулять по городу и увидели эту улицу. Я же в 1990 году выступил учредителем Фонда демократических реформ. В гостинице «Россия» я снимал пол-этажа для Фонда, финансировал демократическое движение в нашей стране. У меня с 90-го года есть опыт создания движений, я именно на волне демократических реформ победил на выборах в Верховный Совет РСФСР и Верховный Совет СССР, а потом стал президентом Калмыкии.
Я всегда очень активно работал: был командиром звездочки, потом командиром дружины, секретарем комсомольской организации, командиром городского комсомольского штаба. Был и капитаном сборной республики по шахматам. Я в 15 лет, после того как у «Авроры» сфотографировался (наверное, это импульс какой-то придало!), стал чемпионом Калмыкии среди взрослых, набрал тогда, кажется, 10,5 из 11.
– У вас очень насыщенная жизнь! Вы говорили как-то, что прожили уже 69 жизней?
– 68. Сейчас идет 69-я.
– И какая из предыдущих оказалась самой интересной?
– Ну, я не вхожу в такую сильную медитацию, когда видны прошлые жизни. Но есть ламы тибетские, которые входят в транс и смотрят жизни. Вот они посмотрели и сказали, сколько раз я жил, где и кем был. Бывает же иногда, что ты вдруг как будто что-то вспоминаешь!.. Но сейчас осознанно я живу в этой, 69-й жизни, и она мне нравится. Посмотрим, какой будет 70-я. Я не жалею, что родился в этой оболочке и делаю то, что полезно и для себя, и для общества.
– В 69-й жизни Вы подходите к юбилейной дате. Для Вас это означает какой-то рубеж?
– Нет, я не обращаю на это внимания, не думаю об этом. Друзья напоминают: «Что будешь делать, как отмечать?» Да никак не буду, говорю, Президентский совет специально назначил на 5 апреля, чтобы не отмечать. Не люблю я это... Последний раз день рождения я отмечал, когда в МГИМО учился на пятом курсе, в 88-м году, а потом... Всё время на дни рождения в Калмыкию уезжал, куда-нибудь в самые дальние деревни. Если же занимался делами ФИДЕ, то тоже пытался куда-нибудь в Тринидад и Тобаго уехать.
– Как Ботвинник – он тоже не любил дни рождения праздновать.
– Да, как сказал наш поэт Давид Кугультинов:
Никто не помнит своего рожденья,
Никто не вспомнит свой последний час,
Два рубежа, две грани, два мгновенья
Неведомы ни одному из нас…
И все пространство, весь могучий бег
Ночей и дней меж рубежами теми,
Всё, что философ называет «время»,
Что жизнью называет человек, –
Ничем не пресекается оно.
Оно в сознанье нашем – бесконечно.
Поэтому к подобным «вехам» отношусь очень спокойно. Тем более, по калмыцкому календарю рождение считается не с того момента, когда ты на свет появился, а с утробы матери. У калмыков год прибавляется, то есть сейчас мне не 50 будет, а 51. Ведь когда мы в утробе находимся, то уже сердце появляется, сознание есть у ребенка. Как говорится, не мы выбираем детей, а ребенок выбирает, где ему быть рожденным.
– Кирсан Николаевич, а то, что Ваш двоюродный дедушка был героем, давало Вам в детстве какие-то привилегии?
– Нет. У меня мама ветеринарный врач, до сих пор работает. Она родилась в 33-м году, через год ей 80 будет. Она получила почетную грамоту за подписью министра сельского хозяйства Гордеева как единственный ветеринарный врач с беспрерывным стажем то ли 50, то ли 55 лет. Она 60 лет назад закончила в Красноярском крае ачинский ветеринарный техникум и переехала в Калмыкию. В 6 утра идет на работу, лечит кошек, собак. Я ей говорю: «Тебя в городе каждая собака знает»! Отец тоже до сих пор трудится: раньше работал в Управлении хлебопродуктов, сейчас – в совете ветеранов. Он 29-го года рождения, ему уже 83. Вчера я домой звонил: отец на работе был, а к маме соседи пришли – кошка чем-то подавилась, она ее оперировала. То есть родители живут, работают.
– В Элисте?
– Да. Машины у них нет. Я когда стал бизнесменом, купил отцу машину. Он говорит: «Зачем? Тут город небольшой, мы пешком ходим. Надо – такси вызовем». Хотел гараж построить, а мама говорит: «Зачем гараж? Лучше пусть помидоры растут, огурцы». У нас огород свой, дом большой. А каких-то привилегий не было, я не помню. Сами на жизнь зарабатывали. Я уже лет с 15, как стал чемпионом Калмыкии, начал зарабатывать: ездил по районам, давал сеансы одновременной игры, а мне где баранину дадут, где мешок яблок.
– Натуральным хозяйством расплачивались?
– Да. Иногда талоны давали, деньги какие-то платили, суточные. Еще на вокзале подрабатывали. В 9 классе сам себе на магнитофон заработал. Школу закончил с золотой медалью. У меня, кстати, с 1 по 10 класс ни одной четверки даже текущей не было. Был победителем практически всех республиканских и всероссийских олимпиад по математике, химии и литературе.
– А вуз как выбрали?
– У меня было право на льготное поступление и в МГУ, и в ряд других вузов: золотая медаль, капитан сборной республики по шахматам, победитель олимпиад, на крейсере «Аврора» был сфотографирован, в «Артеке» как лучший пионер два раза отдыхал. Но я решил себя проверить, после школы целенаправленно и осознанно пошел работать на завод «Звезда». Из нашего класса почти все поступили, только двое – я и мой друг Санал Салымов – решили пойти на завод. Я слесарем проработал два года, стал через два месяца бригадиром комсомольско-молодежной бригады, мы норму в два раза перевыполняли. Потом в армию пошел, захотелось посмотреть, что такое «дедовщина», что значит «на тумбочке стоять». Два года отслужил, прошел путь от рядового до старшего сержанта, заместителя командира взвода, тоже было непросто. В Северо-Кавказском округе служил, не где-нибудь тут в московском гарнизоне. Ничего против не имею, но я был как бы на передовой. На Кавказе в 80-е годы уже разгорались межнациональные конфликты. Наша часть стояла в предместье Владикавказа, как-то вечером меня там чуть не зарезали. Вот так это было.
Потом в МГИМО решил поступать, в самый элитарный вуз. Хотелось доказать, что я, человек из провинции, из глубинки смогу там учиться. Поступил на самый престижный факультет международных отношений, восточное отделение, взял самый «блатной» язык - японский.
– Почему блатной?
– В МГИМО изучают 52 языка. Были ведь еще советские времена. Считалось, французский язык – можно будет в Париж поехать, английский – в Нью-Йорк, итальянский – в Рим, тоже неплохо. А мне в Японию хотелось съездить.
– Свободно разговариваете на японском?
– Я входил в группу переводчиков Шеварднадзе. Сейчас, конечно, немного подзабыл язык. Но вот два года назад меня пригласили в Осаку на международную конференцию по религии и борьбе за мир. Я подумал и решил написать свой доклад на японском языке. Конечно, ребята из МИДа проверили, подкорректировали. И выступил на японском языке. Потом в журнале доклад был опубликован.
– Языки легко даются, да?
– Нет, я не усидчивый. Надо сидеть и заниматься, а я немного ленивый. В японском языке 80 тысяч иероглифов.
– А какие еще языки знаете?
– Английский и японский; китайский и корейский понимаю, еще монгольский.
– МГИМО помог Вам наладить контакты с южнокорейскими бизнесменами?
– Да. Мой друг Ли Мен Бак, нынешний президент Южной Кореи, возглавлял тогда одно из подразделений корпорации «Hyundai». А я в 90-м году был в Верховном совете СССР зампредседателя комитета по международным делам и внешним связям, заместителем Лукина Владимира Петровича. И первая делегация, которую я встречал, была как раз из Кореи, из «Hyundai». Одно время я все встречи организовывал, в том числе для Горбачева. Кстати, сегодня ужинаю с Михаилом Сергеевичем. Я с прошлого года председатель Наблюдательного совета «Горбачев-фонда», он меня попросил. А он у нас в ФИДЕ почетный патрон программы «Chess in schools», курирует школьные шахматы. Помните, недавно он в Албанию ездил, на женский матч на первенство мира? И сегодня буду с ним договариваться относительно еще нескольких мероприятий. Например, чтобы он в Лондон поехал на открытие турнира претендентов. Так что языки помогают и деловым контактам, и дружеским.
– Кирсан Николаевич, как Вы относитесь к дресс-коду для шахматистов?
– Да я давно говорил: «Ну, что это такое? Ненормально, когда они на игру в шортах приходят, в сланцах!» Все-таки шахматы – интеллигентный вид спорта, надо в костюме хотя бы на первую партию прийти. Я ведь на открытие уважаемых людей приглашаю. Помню, Матвиенко Валентину Ивановну позвал, когда она была вице-премьером и отвечала, в том числе, за спорт. Как-то не очень это выглядит, если на такое мероприятие шахматисты в свитерах приходят. Бабочка – не бабочка, но хотя бы нормально чтоб были одеты. Или у девушки, например, мало нарядов? Можешь ты хоть на открытие прийти в красивом платье? А то приходят в рваных джинсах, в футболках каких-то. Я не против, это нормально всё, но хотя бы на первую игру наденьте платье, журналисты ведь вас снимают! Потом шахматисты сами жалуются, что мало их по телевизору показывают, в газетах пишут. Но как показывать, если человек сидит на сцене и полчаса пальцем в носу ковыряет? Или он в тапочках на партию пришел.
– Девушкам сейчас определили, сколько пуговиц можно расстегнуть на блузке, какой должна быть длина юбки…
– Ну, это смешно – сколько пуговиц расстегнуто. Зачем это?
– Чем больше, тем лучше?
– Сама девушка должна определять, это от культуры зависит. Главное – чтобы нарядно одевались.
– А сами Вы где предпочитаете одеваться?
– Да когда как. Вот сегодня, кстати, у меня рабочий день в 6 часов начался, в 8 уже был на Варшавском шоссе, там на одном предприятии проходило заседание совета директоров. И зашел разговор про костюмы. Я говорю: «Да какая разница! И в китайском можно ходить. Вот я, например, в китайском. Посмотрите!» Ребята не поверили даже. Вот смотрите, костюм китайский.
– Можно сфотографировать?
– Да, пожалуйста! То есть не «Brioni», не «Dolce&Gabbana», не… как его, не «Versace».
– Прекрасно сидит!
– Нормальный китайский костюм. В прошлом году я был в Китае на одном мероприятии, а прилетел туда прямо из какой-то жаркой страны, так что с собой был только светлый костюм. По протоколу вечером встреча с губернатором. А меня же, вы знаете, из страны в страну бросает, и темного костюма с собой не было. Так я пошел и купил китайский костюм – нормальный, как видите. Для меня в этом особой разницы нет.
Бывали и другие случаи, конечно. В 1995 году приехал в Лозанну, там офис ФИДЕ тогда находился. Остановился, как обычно, в «Палас-отеле». И Хуан Антонио Самаранч, с которым мы подружились, в той же гостинице жил. Как-то вечером поужинали вместе и вышли на улицу прогуляться. Тут он увидел магазинчик и говорит, что хочет посмотреть себе рубашку. Заходим внутрь, магазинчик небольшой совсем, как вот эта комната, наверное, ну или полторы комнаты. Хозяин – старичок-итальянец, его друг. Самаранч меня с ним тоже познакомил, сказал: «Здесь хорошие костюмы и рубашки, и всё остальное». И потом, приезжая на заседания в Лозанну, я заходил иногда в этот магазин и что-то себе покупал. Правда, один раз мне там «подсунули» пальто. Холодно было, а я из теплой страны приехал в одной куртке, тогда как в Лозанне снег выпал. Когда же это было-то? Наверное, лет десять назад. Зашел в магазинчик, спрашиваю: «Есть теплое пальто?» «Да, вот с мехом». Надел – вроде бы хорошо сидит. Даю карточку, чтобы расплатиться. Вдруг вижу, что мой помощник Орлов Алексей Маратович, он сейчас Глава республики Калмыкия, и тогдашний исполнительный директор ФИДЕ Эмануэль Омуку о чем-то шушукаются, спорят с продавцом. А я уже пальто надел, чтобы в нем идти, а курточку попросил завернуть. Тут Орлов говорит: «Слушай, может, не будем пальто покупать?» «А что такое?» «20 тысяч долларов стоит! Зачем пальто за 20 тысяч долларов?» Оказалось, там мех очень хороший, норка щипаная, а я думал – обычный мех. Но и отказываться как-то неудобно... А продавец размахивает руками, говорит: дискаунт, дискаунт, носите, господин президент! Пришлось купить, просто чтобы марку президента ФИДЕ поддержать. Правда, с тех пор носил его всего раза два, а так пальто в шкафу висит.
– То есть Вы все время в разъездах. Где больше всего проводите времени?
– В самолете.
– А в Москве?
– Проездом... В прошлом году около ста стран объездил. Это нужно для пропаганды шахмат, программы «Chess in schools». Когда я приезжаю, то стараюсь сразу же встретиться с президентом страны или премьер-министром. Это вызывает интерес, освещается в прессе и служит мощной поддержкой для шахматных федераций этих стран. Поэтому национальные федерации прямо-таки требуют, чтобы я приехал, у меня целый список лежит, где меня ждут: там и Мексика, и Куба, и Эмираты, и Польша, и Киргизия… Вот недавно побывал в Киргизии, подарил премьер-министру и президенту шахматы. А вскоре на Иссык-Куле пройдет турнир – Кубок стран Центральной Азии. Но главное – в республике подписан указ о введении шахмат в школьную программу. С 1 сентября этого года в 1200 школах будет урок шахмат! За последние несколько месяцев это был, кажется, мой третий визит в Киргизию. Я чувствую, где нужно чуть-чуть еще подтолкнуть, и стараюсь снова туда приехать. Также уговорил премьер-министра Бабанова Омурбека Токтогуловича баллотироваться на пост президента шахматной федерации Киргизии.
– Много стран уже включили в школьную программу шахматы?
– Армения ввела во всех своих школах, мой друг Серж Азатович Саргсян подписал Указ. В Азербайджане принята государственная программа развития шахмат, Ильхам Гейдарович отдал распоряжение. Там в каждом районном центре открыли шахматные клубы. В Молдавии программа «Сельские шахматы» очень хорошо развивается, Виорел Бологан ею руководит, я помогал финансово. Во Вьетнаме ввели шахматы в Хошимине. В ряде испанских провинций, в Таиланде, в Монголии… Очень много стран! Сейчас в ФИДЕ входят 177 государств, но каждые несколько месяцев добавляется по 2-3, скоро еще несколько стран будем принимать. Вижу свою задачу в том, чтобы довести это число до 193, как в ООН, а еще лучше – как в МОК, где их свыше двухсот. Думаю, за год – два мы эту задачу решим. И увеличим число людей, играющих в шахматы, с 600 миллионов до миллиарда. Зачем мне программа «Шахматы в школах» нужна? Расширение рынка! В Индии мы во многих школах ввели шахматы, скоро с их министерством образования подпишем соглашение. Слышали про такую мою идею: «Миллиард умных людей на планете»?
– Да.
– У министра образования Индии спрашиваем: «Сколько у тебя в школах детей учится?» Он отвечает: «320 миллионов». Вот если мы там во всех школах шахматы введем, то сразу на треть задачу выполним! А ведь Китай тоже в ряде провинций ввел урок шахмат, и если хотя бы половина Китая введет, то мы перевыполним план. А еще в Таиланде 70 миллионов населения, во Вьетнаме 90…
– Кирсан Николаевич, остается у Вас время на семью, на близких людей?
– Я, наверное, не рожден для семьи. У каждого свое предназначение. Вот я себя почему-то комфортно чувствую в гостиницах. Спрашивают: «Где твой дом?» Даже и не знаю, где он. В гостиницах себя нормально чувствую, в перелетах. То есть мне комфортно что в Москве, что в Элисте. Элиста, конечно, родной город, там друзья детства… В Париже, в Гаване или в Бишкеке – там, где люди, которые тебя понимают и стараются вместе делать общее дело. Там и приятно, и комфортно.
– Эти люди – Ваши друзья?
– Это для меня дом. Наш лозунг «Gens una sumus», «Мы одна семья». Так и получается, что для меня семья – все народы.
– Люди, с которыми Вы долго работаете, это коллеги или скорее друзья?
– Трудно сказать, потому что они и коллеги, и друзья. Когда я Калмыкию 17,5 лет возглавлял, то у меня ни с кем не было панибратских отношений, любимчиков и т.п. Но для меня разницы нет – что водитель, например, что секретарша, что помощник, что министр. Как-то спокойно, нормально я ко всем отношусь, всех считаю и коллегами, и друзьями, но в большей степени – единомышленниками. Если человек работает не для своего кармана, если он не эгоист… Вот некоторые наши великие шахматисты думают, что шарик должен вокруг них крутиться, все обязаны суетиться, пока они друг с другом в шахматы сыграют. А почему все должны бегать? Они же играют себе в удовольствие, и еще деньги за это получают.
Буквально вчера я разговаривал с одним из владельцев футбольного клуба, который платит своим игрокам миллионы долларов. Я говорю: «Вообще, неплохо устроились – бегают себе на свежем воздухе»! Вот «Локомотив» проиграл «Анжи», так один из лидеров московского клуба даже в раздевалку не зашел, сел в личный самолет и улетел в Париж. Вот хорошо, да? Бегаешь на свежем воздухе, здоровье укрепляешь, миллионы получаешь, да еще недоволен! Так и шахматисты некоторые.
– А как Вы сами поддерживаете физическую форму?
– Да никак. Иногда играю в шахматы, в теннис, в бадминтон. Мы, кстати, соглашение подписали – ФИДЕ и российская федерация по бадминтону, которую возглавляет Сергей Михайлович Шахрай. Я бы хотел заниматься несколько раз в неделю, но не всегда получается. На днях Шахрай позвонил, спрашивает: «Почему несколько занятий пропустил?» Смотрели видео-обращение Дмитрия Анатольевича Медведева, в котором он говорит, что бадминтон очень полезен?
– Да, смотрели.
– Вот я, как законопослушный гражданин России, воспринял это обращение Дмитрия Анатольевича в качестве руководства к действию. Когда за границей бываю и в гостиницах есть бассейн, то хожу плавать. А так – по настольному теннису у меня был второй разряд, первый разряд по боксу. Я в 14 лет стал чемпионом Элисты по боксу.
– В еде придерживаетесь каких-то правил? Где любите есть, какие кухни предпочитаете?
– В институте любимое блюдо было – макароны с тушенкой, всё время их ел. Из Калмыкии привозил тушенку, а на макароны денег хватало. Так что у меня любимая еда – макароны с тушенкой и еще яичница с луком. Лук пожаришь, сверху яйцом зальешь. Что еще? Китайская кухня нравится. Я езжу по всему миру, везде что-то свое предлагают, так что я путаюсь в этих кухнях. Но стараюсь много не есть и соблюдать осторожность со всякими экзотическими кушаньями. Приходилось, конечно, и лягушек есть, и чем там еще угощают. Когда в Киргизии был, то подавали голову барана: разные внутренности, мозги – всё варится вместе. Так что разные бывают блюда!
– Говорят, у Вас есть и свои рестораны?
– Да, вот сегодня Михаила Сергеевича Горбачева пригласил в свой ресторан. Ну, не совсем свой, помогал друзьям однокурсника из Вьетнама, познакомил их с японцем из Сингапура. А в Сингапуре и Токио есть рестораны «Ichiban Boshi», в переводе с японского – «Звезда № 1». Мы открыли в Москве сеть таких ресторанов: на Красной Пресне, на улице Правды, на Якиманке. Довольно много ресторанов.
– Они так и называются, «Звезда № 1»?
– Да, «Ichiban Boshi». Можете зайти! По воскресеньям туда работники посольств Японии и Сингапура приходят с семьями. Если такие люди приходят – значит, там качество неплохое. Мы Хидеки, то есть шеф-повара японского привезли. Было бы время, я бы вас пригласил, там бы интервью провели и пообедали. Сегодня, кстати, я и не завтракал, и не обедал. Ну, с Горбачевым наверстаем!
Когда в Москве начинал бизнесом заниматься в 90-м году, то открыл ресторан на Большой Ордынке. Первый караоке-бар тоже мой был. В декабре 1989 года я стал управляющим советско-японского предприятия «ЛИКО-Радуга», вице-президент нашей фирмы привез диски караоке, и мы сделали свой первый диск на 8 песен – «Гудбай, Америка», еще что-то. И суши стали готовить. В декабре 1989 года открыли первый суши-бар на Таганке. Но не пошло, меньше года просуществовал. И караоке тогда не пошло, народ не понял, что к чему.
– Опередили лет на 10 свое время?
– Да. Все время, получается, опережаю. Мне говорили: «Кто сырое мясо, сырую рыбу будет кушать?» Я приучал всех своих друзей, знакомых, но они плевались. А сейчас народ от суши не оттянешь. Просят постоянно: «Дай скидки, дай скидки», – карточки эти дисконтные.
– Ресторанный бизнес – непростой?
– Конечно! Нужны большие вложения, время на раскрутку. Рестораны появляются и умирают, у них недолгий период жизни. Всё время на плаву оставаться очень трудно, надо постоянно придумывать что-то новое. Сейчас я наметил открыть три шахматных ресторана. Точнее, кафе.
– В Москве?
– Да, в центре. Одно в Центральном доме литераторов, второе... Даже не знаю, говорить или не говорить, чтобы раньше времени не ушла информация? Есть же такая сеть – «Кофе-хаус», и у меня появилась мысль – открыть сеть шахматных кафешек.
– Там можно будет и шахматы взять напрокат, и часы?
– Да-да, шахматы и часы – всё бесплатно. И выпить хороший кофе.
– «Chess house»?
– Да, «Chess house». Или «Chess-cafe», или «Chess-bar». Ну, посмотрим, что получится. Но в ЦДЛ приглашаю, планируем раз в месяц проводить там «Шахматный салон» (пока интервью готовилось к публикации, первый шахматный вечер в ЦДЛ уже состоялся - ред.).
– Сейчас многие предприниматели стали интересоваться шахматами, например, Эндрю Полсон, Андрей Филатов. Филатов считает, что шахматы станут хорошей рекламой для Третьяковки. Вы с этим согласны?
– Вполне возможно. Вообще, в шахматах предприниматели-меценаты давно есть. Если бы не они, кто бы проводил матчи Стейница, Ласкера? Ведь не государство же их оплачивало. Просто сейчас такие вещи становятся более публичными, что ли.
Например, бывший президент «Mercedes-Benz» Юрген Шремпф любит шахматы, и он проводил шахматные мероприятия. А помните шахматную Олимпиаду в Турине 2006 года? Мы жили в гостинице, которая находилась на территории, принадлежавшей раньше заводу «Fiat». А президент «Fiat» – очень большой любитель шахмат.
Многие известные деятели, бизнесмены помогают шахматам. Это очень хорошо! Спасибо Филатову и всем, кто обращает внимание на шахматы, помогает им, спонсирует. ФИДЕ многие помогают: Андрей Мельниченко, владелец «Еврохима», Сергей Попов и Юрий Крюков, заместитель председателя Совета директоров и бывший заместитель председателя Правления «МДМ-Банка», Владимир Палихата, президент концерна «Росэнергомаш», Сулейман Керимов раньше помогал. Много разных людей!
– Вы верите, что Эндрю Полсон пришел к нам всерьез и надолго?
– Я вижу, он начал работать. Мы договорились, и он полностью перешел на шахматную работу, получает приличную зарплату.
– От кого?
– От компании, которую они создали. Он и свои деньги туда вложил. Я его спросил: «Сколько лет будете работать?» Он говорит: «11». У него же и другие проекты хорошие были – с Мамутом, с Алишером Усмановым. Крупные и успешные проекты, и он вовсе не бедный человек. Но решил на ближайшие годы посвятить себя шахматам. Он очень серьезно, концептуально к этому подошел. И самое главное, он заявил: «Я хочу пропагандировать не шахматистов, не турниры, а шахматы». Думаю, у него получится; по крайней мере, первые шаги он сделал очень разумные.
– Полсон заявляет, что на шахматах он собирается зарабатывать. А пока это никому не удавалось, люди только вкладывали деньги.
– Да, так и было. Я первый раз вложил деньги в 1994 году, когда Андрей Макаров и Гарри Каспаров приехали в Элисту и попросили, чтобы я провел у себя чемпионат России по шахматам среди мужчин. Помните, 100 тысяч долларов призовой фонд тогда был?
– Да, конечно.
– Гарик удивился: «Как 100 тысяч?» Да, и еще машина «Hyundai Sonata», которую Петя Свидлер выиграл.
А один мой товарищ возглавлял большой фонд, и он дал миллион долларов на проведение в гостинице «Космос» Олимпиады. Я тоже был спонсором, но себя не афишировал, хотя мои деньги там тоже были. И вот, начиная с 1994 года, я уже 60 миллионов долларов потратил на шахматы. Не знаю, что я мог себе на эти деньги купить: люстру какую-нибудь необыкновенную, машину новую?
– Ну да, и Вы тратили, и другие тратили…
– Я на собственной шкуре испытал: шахматы – некоммерческий вид спорта. Конечно, кто-то в них зарабатывает: сами шахматисты, тренеры, арбитры. Но по большому счету, мы не конкурентоспособны по рекламе, не можем на телевидение выскочить. Шахматы трудно 6 часов показывать. Кроме того, нужна определенная подготовка. Когда футбол смотришь или баскетбол, то сразу видно – мяч сюда должен залететь или сюда, всё очень понятно. А в шахматах вы начинаете объяснять: это сицилианская защита, это испанская партия – всё равно, что теорию высшей математики объяснять или сопромат. Сложно для понимания. Тут общая культура нужна. Поэтому я и стремлюсь, чтобы миллиард играл – чтобы появился рынок сбыта, появились люди, которые будут шахматные передачи смотреть. Сами шахматы уменьшить до блица, до рапида, привлечь хороших комментаторов. Тут всё взаимосвязано.
Я думаю, что Полсон как бизнесмен сознательно на всё это пошел, и надеюсь, что он будет зарабатывать на шахматах. А тогда и ФИДЕ будет зарабатывать больше денег, и эти деньги пойдут на различные программы, которые мы финансируем, бюджет увеличится, доходы шахматистов увеличатся. То есть тут все заинтересованы, все должны друг другу помогать. А не так, как было в свое время, когда я давал деньги, шахматисты их получали и меня же еще ругали, критиковали. Мне жена говорила: «Ты мазохист какой-то – даешь им деньги, а они на следующий день тебя критикуют».
Помните, матч Каспарова против Deep Junior в Нью-Йорке я организовал, хотя не знаю – был он кому-то нужен? Миллион долларов. Это же я не у ФИДЕ взял, не из фонда какого-то, просто из семейного бюджета вытащил и отдал на призовые, на организацию Шаю Бушинскому. Они получили миллион долларов, а на следующий день начали меня критиковать: «Не так дал, не так организовал, и вообще у Илюмжинова там мафия...» Я поэтому очень спокойно отношусь к такой критике, поскольку не понимаю подобной логики.
– А если критику считаете обоснованной – как относитесь?
– Нормально. Если ты стал политиком или просто руководителем, надо быть к этому готовым. Меня этому еще в армии научили, когда поставили командиром отделения, десять человек солдат было в подчинении. Естественно, они в курилке ведут разговоры: «Вот, сержант такой-сякой», – и тому подобное. Первый раз я случайно услышал, что они там за моей спиной говорят. Конечно, кто заставляет их кроссы бегать, на перекладине подтягиваться? Шесть раз не подтянулся – в увольнение не пошел в субботу или в воскресенье. Говорили: «Такой-сякой, увольнение не дал».
Я, когда услышал это, распсиховался, а старшина – мудрый был человек, Виктор Иванович Веровский, фронтовик, призыва еще 40-х годов, – говорит мне: «Кирсан, стал начальником – должен стать толстокожим, не принимать близко к сердцу всё, что о тебе говорят, иначе ты не начальник, не лидер». А если ты возглавляешь республику или какое-то крупное предприятие, ты не должен оборачиваться на толпу. У тебя есть программа, и ты должен как таран двигаться вперед, к намеченной цели. А то, что об этом пишут критики, ты не должен воспринимать. Если всё время огрызаться, что-то писать в ответ, то времени не хватит на работу. Это мой принцип, и я благодарен Советской Армии, в которой два года прослужил, за то, что она мне дала не то чтобы толстокожесть, но правильное восприятие мира. Нужно работать, делать свое дело, а время покажет, кто прав. Наверное, ошибки были допущены, но всегда руководящим было желание изменить жизнь к лучшему. Никогда не было такого посыла: «Вот бы нагадить этим шахматистам, или жителям Калмыкии, или еще кому-то». Двигаешься вперед, иногда ошибаешься... Ленин же еще писал: «Не ошибается тот, кто ничего не делает».
– Особенно много критиков было у Вас последний раз во время выборов 2010 года. Какие сейчас отношения с Вашими соперниками – великими шахматистами?
– Анатолий Евгеньевич на вашем месте недавно сидел. Мы с ним общаемся, созваниваемся постоянно, то есть всё нормально. Вы же знаете, я ему предложил пост вице-президента ФИДЕ, он сказал, что времени нет. Сейчас он посол ФИДЕ в международных организациях, так что общаемся, работаем. Карпов постоянно что-то пишет, критикует, но я спокойно к этому отношусь. Вот мы с ним сидели, разговаривали, а на следующий день он прилетает в одну из бывших союзных республик и там в интервью довольно критически обо мне отзывается. А через день снова ко мне приезжает и снова улыбается. Ну, нормально, стиль жизни такой!
Гарри Каспарову я официально предложил возглавить Международную шахматную академию, филиалы которой открываем по всему мира, попросил Джеффри Борга с ним встретиться и обсудить все вопросы. Бюджет у нас на это есть. Не ФИДЕ, а я сам вкладываю деньги, и другие спонсоры тоже. Это программа ФИДЕ, но финансирование спонсорское. И хотелось бы привлечь Каспарова, потому что у него есть имя, его же везде в мире знают как чемпиона мира. Когда он печатается в «Уолл-стрит Джорнал» или еще где, то пишут всегда «чемпиона мира по шахматам», а не «кандидат в Президенты Российской Федерации» или «лидер несистемной оппозиции». В Америке системная оппозиция, несистемная, «Солидарность», правое дело, левое дело – как-то по барабану. Да и не только в Америке, а везде, как только за границы России выезжаешь. А «чемпион мира по шахматам» – это звучит. И хотелось предложить Гарри Кимовичу возглавить эту работу. Ведь если ты бросил шахматы, то зачем так подписываться-то, все время апеллировать к шахматам? А если апеллируете, то сконцентрируйтесь лучше на шахматной работе! Скажите, что вам нужно, какой бюджет. Джеффри Борг с ним разговаривал недавно, но Каспаров пока положительно не отзывается.
– Он же сейчас пытается делать то же самое, что и ФИДЕ – продвигает школьные шахматы в Европе. Идете параллельными курсами или сотрудничаете?
– Программа «Chess in schools», «Шахматы в школах», которая еще 5 лет назад была утверждена Генеральной ассамблеей ФИДЕ – она же не в воздухе болтается! Идут переговоры с ЮНЕСКО, с Организацией объединенных наций. В Евросоюзе, помните, три года назад мы выступали вместе с Карповым, на заседании присутствовали министры спорта и президенты национальных олимпийских комитетов стран Евросоюза. Дело было в Словении, она тогда председательствовала в Союзе, и было мое пятиминутное выступление и такое же – Анатолия Евгеньевича Карпова. Призывали, чтобы шахматы в школах вводили. Постоянно отправляю письма министрам образования разных стран мира. В Польше, в Венгрии, в Албании, во Франции подписали проект соглашения о сотрудничестве. В Англии открываем филиал Академии. То есть вектор движения у нас один.
– В контакте определенном всё это происходит?
– Мы готовы и финансировать, и помогать. Но у Каспарова коммерческий подход. Вот он ездил в Турцию, ездил на Кипр. Мне потом оттуда звонили, говорят: «Мы думали, он приехал помочь, а он сразу: «Консультации мои будут стоить столько-то, учебник мой будет стоить столько-то».
Я это не осуждаю; конечно, ему надо зарабатывать. Но хотелось бы, чтобы это происходило не хаотично, чтобы он ездил не сам по себе, а под эгидой Международной шахматной академии, у которой есть определенный бюджет. И тогда не надо будет предлагать: «Купите мой учебник», – а мы профинансируем, оплатим и дадим той же школе и той же стране, что мы и делаем сейчас. Кстати, несколько лет назад полпред по Северо-Кавказскому федеральному округу попросил, чтобы я купил около 20 тысяч шахматных комплектов и часов. Каждый регион – Чечня, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Ставропольский край, Дагестан – получил шахматы и часы для сельских школ, и еще учебники для них напечатали.
– Кирсан Николаевич, остается ли у Вас время на отдых – книги почитать, телевизор посмотреть, сходить куда-то?
– Ну, конечно, когда время есть – смотрю телевизор, в самолете, например. Книги – что попадется под руку, то и читаю. Подойду к полке, что-то вытащу. Вот недавно вытащил «Героя нашего времени» Лермонтова, перечитал. Разные книги попадаются, для меня особой разницы нет – художественная она или публицистическая. Другая книга, которую недавно перечитал – «Карьера менеджера». Домой поздно приезжаю – бывает, и в час ночи, и в два. Включаешь телевизор, а там как раз сериалы идут. На «Дом-2», например, иногда попадаю. Бывает, запутаюсь, почему там Петя Васю выгоняет, тогда знакомым звоню, спрашиваю: «А почему Алену выкинули оттуда?» Ужинаю и смотрю какие-нибудь тупые сериалы от случая к случаю. Иногда после 12-й серии смотришь сразу 50-ю, потом 112-ю.
– А футбол смотрите? За кого-нибудь болеете?
– Ну, когда время есть. За «Уралан» болел, за свою команду.
– Не планируется ее воссоздать?
– Сейчас дорого конкурировать с «Лукойлом», с «Газпромом». Я же на свои деньги клуб содержал. Когда бюджет дошел до 25 миллионов долларов, отказался от этого.
– Понятно. А сейчас, оставив пост Главы Калмыкии, Вы продолжаете участвовать в жизни республики?
– Естественно, я же первый и последний в истории Калмыкии президент, сейчас этот пост называется «Глава республики». Руководство постоянно обращается с просьбами: то кредит достать, то закупить сельхозтехнику или компьютеры... Недавно отправлял 70 студентов в Таиланд – там много знакомых, миллиардер Анант, например. 50 студентов из Калмыкии, 20 из МГИМО я отправил за свой счет: оплатил билеты в обе стороны, месяц проживания и питания и еще лекции. 20 лучших учителей ездили в Италию. Недавно договорился, что 10 калмыцких студентов поедут учиться в Объединенные Арабские Эмираты, в университет Абу-Даби.
– У Вас много знакомых, единомышленников, все к Вам обращаются. Удивительно было услышать в одном из интервью слова о том, что больше всего Вы боитесь одиночества. Это чувство знакомо?
– Не то чтобы одиночество, а бывает непонимание, и тогда я чувствую себя, словно один в пустыне. Например, когда в 1995 году объявил о введении нокаут-системы, то ее все в штыки восприняли. Потом привыкли к ней, стали просить: «О, не убирайте, оставьте»! В итоге преобразовали чемпионат в Кубок мира.
Или когда в Элисте в 1994 году заявил: «Бумажного суверенитета не должно быть!» – и отказался от поста президента Калмыкии, отменил Конституцию Калмыкии, декларацию о суверенитете и закон о гражданстве. У нас одна граница, один Центробанк, одна таможня. Зачем играть в бумажные суверенитеты, конституции республик, краев, областей под копирку переписывать? Есть ведь общая для всех Конституция Россия. Но меня не поняли, тут же на площади толпа собралась: «Будем сусликов есть, но к Москве не присоединимся. Кирсан, убирайся в свою Москву»! Непонимание. 30 марта 1994 года я на площади выступал: «Если мы не отменим Конституции, то доиграемся со своими суверенитетами, и через полгода российские танки войдут в российские города, и российские граждане будут расстреливать других российских граждан». Ельцин мне тогда позвонил: «Ты что делаешь, зачем это?» Мои коллеги, президенты республик звонили, возмущались. Непонимание и среди коллег, и в Кремле даже. Я же для Кремля это делал! Мне позвонил Филатов Сергей Александрович, руководитель администрации Президента: «Рано ты это затеял, оставайся со своей Конституцией». Генеральная прокуратура приехала и заставила ее вернуть. Я написал «Степное Уложение» – нет, говорят, должно быть русское название, «Конституция». Я говорю, что «конституция» же не совсем русское слово, и «президент» тоже; пусть будет «глава». Я это еще в 1994 году предложил, но меня не поддержали. Вот тогда я одиночество чувствовал, непонимание. Дома тоже мне говорили: «Ну чего ты там лезешь?» Молодой был, 30 лет всего. А в 2010 году Медведев сказал, что в России должен быть один Президент, и всех переименовали. Я же предложил это в 1994-м. На сколько лет опоздали? На 16!
– Кирсан Николаевич, хотели в конце спросить: в чем секрет Вашего успеха?
– Да не знаю я никакого секрета! Сижу, работаю, заканчиваю рабочий день где-то в 2 часа ночи. То есть до двух ночи мне можно звонить, можете телефон мой записать. Просыпаюсь в 6 часов или без пятнадцати шесть, с этого момента я на ногах. Личное время – с 2 до 6. Как институт закончил, ни разу в отпуске не был, ни одного нормального выходного дня не было. Все люди знают, что можно мне назначить встречи на субботу, на воскресенье, и я сам назначаю встречи. Успех? Такой вопрос, вроде, простой, но с другой стороны – очень сложный. Наверное, надо работать, чтобы самому за себя стыдно не было… Вот видите эту статуэтку на столе? Тоже мой завод сделал, московский. Попросил сделать шахматного короля из малахита и бронзы – сделали.
– Очень мило!
– Сейчас они начинают выпускать и другие шахматные сувениры.
– Спасибо большое за беседу, Кирсан Николаевич!
– Спасибо. Если 21 декабря конец света не наступит, то 22-го приглашаю вас поужинать в одном из моих ресторанов!
Фотографии Этери Кублашвили и из архива Кирсана Илюмжинова
Командный чемпионат азиатских городов
