Сумма прописью

Круговой турнир XXI категории в рамках Мемориала Таля подошел к концу. Лидерство удержал российский гроссмейстер Владимир Крамник. В его активе 6 очков из 9 и первая строчка в турнирной таблице. Магнус Карлсен, долгое время пребывавший в тени, на финише догнал Василия Иванчука; результат – 5,5 очков и дележ второго-третьего мест. Илья Одесский подводит итоги.

Первой в заключительном туре завершилась партия Свидлер – Гельфанд. Партия оказалась с короткой судьбой, но длинной родословной.Все началось весной этого года в Нальчике, когда Петер Леко в считавшемся доселе мертво-ничейном положении придумал новую идею:20.Qc2!? Белые напали на мат: 21.Ne7+, 22.Qxh7+! и 23.Rh3#, и многие (как писал сам Леко в журнале «64»), решили, что это дешевый трюк. Но это не был дешевый трюк. Венгр одержал победу в блестящем стиле: 20...Rfe8 21.f4 b4 22.f5 Nf8 23.Red3 Nd7 24.Qc7 Qc5+ 25.Kf1 Qb5 26.Qg3 Ne5 27.f6 g6 28.Qg5 Kh8 29.Qh6 Rg8 30.Nc7 Qc4 31.b3 Qg4 32.Rd4 Qf5+ 33.Rf4 Ng4 34.Qg7+! и т.д.
(К слову сказать, турнир в Нальчике, бывший одним из этапов серии Гран-при, до сих пор стоит у меня перед глазами. Ни до, ни после мне не приходилось видеть шахматного соревнования, участники которого, казалось, состязались не в том, кто больше наберет очков, а в том, кто придумает и воплотит на доске больше красивых идей. И даже те из игроков, коих – с оговорками – принято относить к шахматистам сухого позиционного стиля, включились в эту игру с удовольствием и были верны ей до последнего дня).
На пресс-конференции по итогам той партии Борис Гельфанд высказал предположение, что новинка белых, хотя и принесла им красивую победу, не сможет поколебать устои всей системы. И что черные после необходимой домашней работы будут готовы применить ее вновь.
Борис сдержал слово. Двух месяцев не прошло, как позиция на диаграмме возникла в партии Раджабов – Гельфанд, на турнире в румынском городе Базна. Если что и удивило зрителей, то не повтор со стороны черных (Гельфанд известен принципиальностью в отстаивании своих дебютных взглядов), а то, что первыми свернули как раз белые. После 20...Rfe8 21.f4 b4 22.f5 Nf8 они сыграли не «по Леко», а по-своему: 23.Ne7+. Далее было: 23...Kh8 24.Qc4 Ne6 25.Nd5 Qc5; черные не без проблем добились ничьей.
Такова предыстория. Новейшая история, увы, оказалась короткой. После 20...Rfe8 21.f4 b4 22.f5 Nf8 Свидлер сыграл «по Раджабову»: 23.Ne7+ Kh8 24.Qc4 Ne6 25.Nd5, а Гельфанд уточнил свой же порядок ходов: 25...Rad8 26.Ree1 Qc5+ и причалил к ничейной гавани на сей раз без каких бы то ни было затруднений: 27.Qxc5 Nxc5 28.Rxe8+ Rxe8 29.Nxb4 g6.
Эта партия не могла сыграть заметной роли в итоговом распределении мест. Чего не скажешь о следующей, завершившейся почти столь же быстро и при этом совершенно неожиданно. Аронян черными разгромил Ананда.Вариант, секретами которого армянский гроссмейстер овладел в совершенстве за обе стороны. Загадка, зачем Ананд сюда пошел, но еще большая загадка – его следующий ход:12.b3. В партии Аронян – Мовсесян (Нанкин 2008) белые уберегли важного слона от размена: 12.Bc2 g6 13.0-0 со сложной игрой.
– Где закончилась домашняя подготовка? – с репортерской ловкостью спросил я у Ароняна.
– На 12-м ходу и закончилась, – в тон мне отвечал Левон Григорьевич.
– Значит, 12.b3 дома не рассматривали? – на всякий случай уточнил ваш корреспондент.
– Не имею привычки изучать второсортные продолжения, – отрезал Аронян.12...Nxd3+ 13.Qxd3 Qg5 14.g3. Последним шансом, как указал гроссмейстер, была попытка сыграть в стиле «держите меня семеро»: 14.Bb2!? Qxg2 15.0-0-0 и т.д.14...Qf6 15.Bb2 Qf3 16.Rg1 Bg4. На последний тур, по обыкновению, пришли люди из мира бизнеса и политики. Пришли – и сели в пресс-центре. Смекнув, что к чему, Левон Григорьевич, показывая партию у большой демонстрационной доски, до предела упростил свой язык. «Черные, – говорил он, – играют по белым полям. А белые, изволите видеть, вообще никак не играют».
Послушать его, так победа над действующим чемпионом мира, да еще черными, в двадцать с небольшим ходов – дело, что называется, житейское. Всего-то и надо, что сыграть по белым клавишам. Про соленый пот, что пролит на тренировках, Левон даже не заикнулся. Не говоря уже о бессонных ночах с томиком славянской защиты в изголовье.17.a3 Re8 18.Rc1 b4 19.axb4 Bxb4 20.h3 Bxh3 21.g4 Bxg4 22.Rg3 Qf5 23.Qd4 Re4 24.Qa7+ Qd7 25.Qb6 c5. Созданы две угрозы: Re4-e6 с поимкой ферзя и d5-d4, после чего позиция белых рушится как карточный домик. Не в силах сдержать отвращение, Ананд немедленно сдался.
Как блестяще выглядел индиец белым цветом в первой части соревнования! И как оконфузился на финише. А ведь запоминается, согласно классической формулировке, только последняя фраза. Никто теперь не вспомнит победы над Свидлером и Леко, но всяк заглазно станет вспоминать, как развалился Виши в последнем туре.
Чтобы уравновесить баланс и восстановить справедливость, еще раз покажу ход, который, на мой взгляд, более чем какой-либо другой заслуживает титула «ход турнира». Итак. Ананд – Леко, 5-й тур:22.Nxd4. Вне зависимости от того, какова окажется оценка этого хода в исторической перспективе, в данном контексте, применительно к конкретной партии я с уверенностью ставлю знак «!!».
Но вернемся в последний тур. Поражение Ананда сыграло свою роль. Игравшие по соседству Иванчук с Крамником отныне не должны были заниматься арифметическими подсчетами; обогнать их уже никто не мог; все теперь зависело только от них самих.
Партия получилась такой, какой и должна была получиться: нервной, взвинченной, с запредельным напряжением сил и малой (сравнительно с обычными поединками) шахматной составляющей. В какой-то момент показалось, что Крамника уже ничего не спасет, но так мог подумать лишь тот, кто следил за трансляцией дома, а не из турнирного зала. Там, в зале, даже из задних рядов партера отчетливо было видно, что Крамник справляется со своими эмоциями лучше, а, главное, с меньшими затратами времени, нежели его соперник.Уже здесь хочется бабахнуть где-нибудь на е6 или g6, но Иванчук делает подготовительный и, по-видимому, сильный ход 22.Nd4, к угрозам королю присовокупляя угрозу выиграть коня путем b2-b4. В ответ следует хладнокровное 22...Kh7.
И тут Василия Михайловича повело. Крамник, в белой, будто готовый стреляться, сорочке, бледный, вышагивал огромными шагами по сцене, исчезал за ширмой, появлялся вновь – а хода все не было. Истекало время, счет пошел на минуты. Иванчук сидел, обхватив руками голову, никого и ничего не замечая вокруг. Он не мог решить проблему, которую в обычные дни решил бы обязательно.
Ходов-кандидатов пятеро: 23.Nxg6; 23.Bxg6+; 23.Nfxe6; 23.Ndxe6 и 23.b4. Мой компьютер выбирает из них 23.Ndxe6, обещая белым победу как после 23...fxe6 24.Nxg6, так и при 23...Qxe5 24.b4. Но Иванчук, перебрав пять ходов, делает вдруг шестой, снова подготовительный и на этот раз слабый: 23.h4. Крамник хватает пешку: 23...Qxe5, партия разворачивается в обратном направлении.
Еще несколько ходов: 24.h5 Kh8 25.Nxc6 Nxc6 26.hxg6 f5 27.g7+ Rxg7 28.Ng6+ Kg8 29.Nxe5, и тут белые, чисто Ленин, успевают предложить ничью. На 27-м ходу рано, на 31-м можно нарваться на отказ, а здесь, на 29-м – в самый раз. Ничья, и Крамник – чемпион.
Оставалось дождаться ответа всего на один вопрос: догонит Карлсен Иванчука или не догонит? В то, что Малыш способен по заказу черными обыграть Леко, изначально верилось с трудом. Но чего не бывает на доске и в жизни.
Пока ждали результата пятой партии тура, завершилась четвертая. Присутствующие в пресс-центре благодушно, но и бесстрастно, как показалось, без особых эмоций встретили победу Пономарева над Морозевичем. Украинский гроссмейстер, размочив сухой счет, сумел подсластить пилюлю себе, а заодно и своим болельщикам. Россиянин, увы, опустился на самое дно турнирной таблицы.24.Re8 h6 25.Be7 g6. Кажется, что вся борьба идет на маленьком пятачке вокруг черного короля. Но Пономарев – я давно заметил это – превосходно видит доску и нередко, усыпив бдительность игрой на одном участке доски, решающий укол наносит совсем в другом. Так случилось и на этот раз:26.b3! Ra5 (или 26...Rg4 27.Nxh6+) 27.Bb4! Ладья поймана. Черные сдались.
А Карлсен дожал-таки своего совсем уже расклеившегося соперника. Самый интересный момент наступил тогда, когда, казалось, всем уже все было ясно.В ответ на 46.Re2 черные увели туру: 46...Rc8, и впоследствии уверенно реализовали преимущество в пресловутом ладейном эндшпиле с пешками «f» и «h»: 47.Bd6 Rc6 48.Be7 Bxe7 49.Rxe7 Rc2! (единственный ход, если дать белым сыграть 50.Kg2 или 50.Kf2, то это ничья) 50.Re3 Kg5 51.Kg1 Kg4 52.Ra3 f4 53.Ra8 Rd2 54.Ra7 Kg3 55.Rg7+ Kf3 (вновь единственный ход, после 55...Kh3? 56.Rg8 выигрыш уплывает) 56.Ra7 Rd1+ 57.Kh2 Ke2 58.Kh3 f3 59.Ra2+ Rd2. Леко сдался.
Да, но почему все-таки не 46...Rxe2, неужели обморочный ладейник выиграть проще, нежели приятное на глаз слоновое окончание? Для меня этот вопрос тем интереснее, что в свое время (точнее, в 2000 году) я проанализировал и опубликовал все шесть вариативных позиций эндшпиля «слон и две пешки через вертикаль против слона».
Никаких «баз Налимова», тем паче шестифигурных, в то время не было, анализировал вручную. Недавно проверил, уже по базе, и на удивление ни одной крупной дыры не обнаружил. А позиции в ходе анализа получались фантастические. К примеру, белые: Kb4, Bb3, ppb5, d5; черные: Kb6, Bb7. Оказалось, что это позиция обоюдного цугцванга! Только не спрашивайте, почему. Девять лет назад я был значительно умнее, и повторить тот анализ ныне просто не в силах. Но проверил «по Налимову»: действительно, обоюдный цугцванг.
Случай, когда одна из лишних пешек – крайняя, а угол «не тот», самый тяжелый. Понятно, почему: слабейшей стороне достаточно отдать слона за слоновую (прошу прощения за тавтологию) пешку, чтобы добиться ничьей. Но сделать это не так-то легко. Скажем, в ставшей знаменитой, ввиду некоторых околошахматных обстоятельств, партии Яковенко – Ван Юэ (Элиста 2008) черные сдались, едва получив окончание с искомым соотношением материала.Читатели могут самостоятельно убедиться в том, что отдать слона за пешку «с» черные не в состоянии.
Случай из партии Леко – Карлсен более интересный. Итак, в ответ на 46.Re2 идем на размен ладей: 46...Rxe2 47.Kxe2.Универсальный способ выигрыша давным-давно был сформулирован Ройбеном Файном. Заключается он в том, что слон сильнейшей стороны должен защищать свои пешки не сзади, а спереди. Для данной позиции это означает следующую конструкцию: слон на g3, пешки на f4 и h4. Но мы знаем, что это не работает, поскольку слабейшая сторона только того и ждет, чтобы пожертвовать слона на f4. Например: 47...Kf7? (уже упускает выигрыш) 48.Kf3 Ke6 49.Kg2 Be5 50.Ba7 Bg3 51.Kf3 f4, и теперь не самоварное 52.Be3? fxe3 53.Kxe3 ввиду 53...h3 54.Kf3 Bh4!, а просто 52.Kg2, затем Bа7-b8xg3 с ничьей.
Верно 47...h3 48.Kf3 Bh4 и лишь потом Kg6-f7-e6. Если слон слабейшей стороны все еще будет оставаться по диагонали b8-h2, черные переведут слона на е5, пользуясь тем, что на Bh4-f6 белые не смогут ответить Kf3-g3 из-за Bf6-e5 (с шахом), и пешечный эндшпиль проигран. Если же слон покинет опасную диагональ, черный король начнет долгий, но не бесплодный путь к полю f1. О’кей, я согласен: ладейный конец выиграть проще.
О последнем туре всё. Технические результаты удобно посмотреть на специальной страничке, но привести их здесь тоже не будет ошибкой. Итак, первое место занял Владимир Крамник – 6 очков из 9, второе-третье поделили Василий Иванчук и Магнус Карлсен – по 5,5 очков. В плюсовой зоне также Вишванатан Ананд и Левон Аронян (по 5 очков, дележ 4-5 мест). На пятидесятипроцентной отметке остался Борис Гельфанд (6-е место). Остальные участники, увы, в минусе. У Руслана Пономарева 4 очка и 7-е место, строчкой ниже расположился Петр Свидлер (3,5 очка), еще ниже – Александр Морозевич и Петер Леко: по 3 очка, дележ 9-10 мест. При этом Свидлер, Морозевич и Леко так до конца турнира и не познали радость побед.
В заключение хочется еще раз вернуться к некоторым событиям Мемориала; может быть, не самым важным, но наиболее ярким и запоминающимся.Гениальность как товарИ все-таки Иванчук. Язык не поворачивается назвать его «шоуменом», но и короткое слово «гений» также далеко не исчерпывает тех чувств, что накопились по отношению к этому человеку.
Сказать, что в пресс-центре спокойно восприняли отказ Василия Михайловича от общения во второй части Мемориала, было бы неправдой. Конечно, это задело за живое. Тем более что помимо человеческих отношений были задеты и профессиональные. К примеру, в 7-м туре единственной результативно окончившейся партией была та, в которой победил Иванчук. О чем писать, если не об этом?! И как писать, если победитель не сказал о партии ни слова?!
Ну, а фокус с маской лишь довершил начатое, два повод раздражению выплеснуться наружу. Как только ни называли Иванчука в кулуарах! И «Самоделкин», и «Мамочка» (тот самый персонаж из «Республики Шкид», что мечтал «скатерку спереть и сконстролить из нее рубаху красную»). И даже когда один из членов Апелляционного комитета, глядя на украинского гроссмейстера – чье лицо в тот момент скрывала несоразмерно огромная и почти наверняка самопально сделанная маска – назвал его «гением профилактики», непонятно было, чего больше в этих словах: уважения или издевки. Показалось, что того и другого поровну.
Кстати, если уважаемые читатели решат, что прочие участники Мемориала были на стороне Иванчука хотя бы из чувства корпоративной солидарности, то это заблуждение. Один всеми уважаемый гроссмейстер, придя в пресс-центр, громогласно предложил штрафануть Василия Михайловича на круглую сумму. А заодно высказал предположение, что единовременно взятый штраф мигом вернул бы гению потерянную ориентацию во времени и пространстве, и в последующие дни тот уже являлся бы в пресс-центр как миленький (тем более что это пункт записан в типовом контракте, который Иванчук подписал наравне со всеми). Другой, не менее элитный гроссмейстер, которому предстояло играть с Иванчуком в следующем туре, наскоро стал придумывать дизайн собственной маски.
Кстати, читатели могут включиться в эту увлекательную игру: придумать маски всем участникам, садящимся за доску напротив Иванчука. Крамнику, без сомнения, подойдет черная бархатная маска, Ароняну – рыжая коверная, с помпоном на кончике носа, Леко – маска печального рыцаря Пьеро, а Пономареву – козацкая, с чубом и пышными усами. Словом, как говорил незабвенный директор пионерлагеря Дынин: «Здравствуйте, товарищи маски!»
Но если бы дело было только в этом – как было бы просто. Если бы весь характер Иванчука можно было бы выписать одной краской или показать одним кадром – тем, где он, срывая на ходу маску величиной с половину лифчика, убегает от журналистов, тряся руками и мотая головой – как было бы просто.
Но ведь это будет неправдой. Это будет карикатура на действительно великого шахматиста и, поверьте, весьма и весьма незаурядного человека. Потому что Иванчук – он очень разный. Он может быть... практически любым.
Ваш корреспондент помнит Иванчука здесь же, два года назад, после блица в рамках Мемориала Таля. Начинался фуршет, а я увел Василия Михайловича на интервью, куда-то чуть не на лестницу у лифтов. Битый час Иванчук отвечал на мои вопросы, а когда вернулись в блистающий зал, оказалось, что фуршет близок к завершению, и гроссмейстер попросту остался голодным. Но ничем: ни жестом, ни единым словом он не выдал своего неудовольствия, притом, что вопросы, поверьте, были не от великого ума заданы.
Или позже, в Дагомысе, тоже во время интервью, когда Иванчук поразил своим словарным запасом и логикой построения фразы. Кажется, тогда я действительно зацепил его: вопросом о вторичности шахмат, о второсортности их как дела всей жизни. Мгновение – и передо мной сидел не отрешенный чудак, а напористый, многоопытный профессиональный спорщик; я бы сказал, с университетским образованием.
И совсем другой Иванчук – апатичный, кислый, небритый, в тридцатиградусную жару на все и на всех забивший болт в ресторанном зале пятизвездочного отеля «Рэдиссон» в Сочи. Шахматы были отставлены прочь, замены не было. «Мне скучно», – признавался он, но искал не гроссмейстерского, вровень с ним, общения, а обыкновенного живого человеческого слова. В своих поисках он день ото дня подсаживался то к маленькой девочке, то к даме, вышедшей уже из бальзаковского возраста, а то и к корреспонденту, делясь вызревшим в его голове планом. «Сбежать из гостиницы, перейти шоссе и...», – дальнейшее пусть пока не ляжет на бумагу. Тем более что план так и не был приведен в исполнение.
И конечно, не забыть Иванчука в холле отеля «Синдика» в Нальчике. Игра отчаянно не шла, и после очередного необязательного поражения Василий Михайлович сел напротив большой плазменной панели (там как раз включили канал «СТС»: шла линейка сериалов для детей от шестнадцати и младше) и просидел, не меняя позы, несколько часов. Готов держать пари: он глядел на экран невидящими глазами, а мыслями своими был – где?
Иванчук, вызывающий восхищение. Уважение. Сострадание. Раздражение. Каким этот человек предстанет в следующий раз? Откуда мне знать. Каким захочет, таким и будет.Необъяснимо, но фактИванчук, а заодно и Гельфанд с Карлсеном своей игрой опровергли одно из самых устойчивых в шахматном мире правил: длинная серия ничьих чаще всего заканчивается поражением. Для Иванчука и Гельфанда такая серия составила пять партий, для Карлсена и вовсе – семь, но завершились их серии отнюдь не поражениями, а, наоборот, победами.
Это не единственный из череды фактов, которые я могу лишь констатировать, но никак не объяснить. Пожалуйста, другой. Считается, что нынешний Мемориал Таля прошел с невысокой, точнее сказать, крайне низкой результативностью. Однако любой, кто даст себе труд вглядеться в протоколы туров, тотчас заметит, что это не так. На самом деле, каждый третий тур (соответственно, 3-й, 6-й и 9-й) демонстрировал результативность повышенную, а для соревнования 21-й категории сложности – выдающуюся! А вот туры между 3-м, 6-м и 9-м, действительно, служили этакой ничейной прокладкой, не более.
И никакие побочные приметы не работали. Так, один из туров пришелся на пятницу, 13-е; ожидались кровь и слезы – но порядковый номер тура был 8-й, и все прошло как нельзя тише. А следующий тур игрался в субботу, 14-е; идеальное сочетание для пикника – но тур по счету был девятым, и потоки крови смешались с ручьями слез. Поди разберись в этой замысловатой нумерологии.
Но, даже перейдя с номеров на личности, разобраться будет не проще. Спросите, каким образом Карлсену удалось набрать «+2», и я вам не отвечу. Парень, похоже, действительно заболел в первый же день по приезде в Москву. Выглядел, во всяком случае, он не здорово: темные круги под глазами, шея, замотанная какой-то тканью под воротником рубашки. «Я думала, мода такая», – сказала мне София Леко, жена Петера, но нет, похоже, эта мода была вынужденной.
Под грузом нездоровья Малыш, казалось, заботился только о том, чтобы не уронить себя и не опуститься слишком низко. Играл он так же бледно, как и выглядел на людях. И когда показывал давшуюся слишком легко победу в предпоследнем туре над Пономаревым, румянца на его щеках я так и не заметил. «Ну, будет вместо полтинника “плюс один”, только и всего», – думалось тогда, вероятно, не одному мне.
Как же мы все ошибались.М. Карлсен – Р. ПономаревЧерный ферязь, в полном альпинистском снаряжении прошедший по маршруту d8-c7-b6-c5, заживо похоронил темпы, что предназначались для развития других фигур. И как, собственно, защищаться от удара на е6?!17...d5. Вариант, который показал Малыш: 17...g5 (с надеждой на 18.hxg5 Qxg5) 18.Bxe6 gxf4 19.Bxf7+ Kd8 20.e5, выглядит пострашнее, чем привидение с мотором.18.exd5 Bd6 19.Nfxe6 fxe6 20.dxe6 Be7 21.Qd3. От 21.Nf5, по его собственным словам, Магнус отказался из-за 21...0-0 22.Nxe7+ Qxe7 23.g5 Nh5 24.gxh6 g6 с неким подобием затишья.21...0-0 22.Bb3. Карлсен показал заманчивую альтернативу: 22.Qg6 Qxc4 23.Nf5 Ne8, и теперь то ли 24.Nxh6+, то ли 24.Nxe7+ Kh8 25.Rd8. Но, показав, сам же и сделал жест – наподобие того, каким Людмила Прокофьевна хлопает по спине Новосельцева в последней сцене «Служебного романа». Типа: а... ладно.
И отвел слона из-под боя.22...Rd8. Гроссмейстер Вайсер, сидевший там же, в пресс-центре, активно ратовал за 22...Bb7 23.Qg6 Ne8. Ссылаясь при этом на авторитет некой рыбки, плескавшейся в его портативном аквариуме.
Малыш ничего не сказал. Но его гримаса заменила десяток самых изысканных норвежских ругательств.23.g5 Nh7. Здесь, по мнению Карлсена, следовало пуститься во все тяжкие. То есть, либо 23...hxg5 24.hxg5 Qxg5+, либо 23...Qxd4, ценой материала уводя партию в эндшпиль.24.gxh6 Qh5 25.Qe4 Qxh6+ 26.Kb1 Ra7 27.Nf5 Rxd1+ 28.Rxd1 Qf6 29.Rd7 Bxd7 30.exd7+ Kf8. «Внимание, ловушка!» – как писали раньше в советских шахматных журналах. Подразумевается 30...Kh8 31.Nxe7 Rxd7 32.Ng6+ Qxg6!, и мат не вполне справедливо ставят черные: 33.Qxg6 Rd1#.
Потомственный рыбак, тем более – викинг, в такие дырявые сети попадаться не собирался: 31.Qd5 Qf8 32.Nxe7. Борьба продлилась бы не дольше, чем в партии.31.Qd5. Черные сдались.
Что было потом, вы уже знаете. Записав в свой актив первую победу, норвежец приободрился, на следующий день обыграл еще и Леко, закончил турнир в дележе второго места, без поражений, прибавил в рейтинге, перешагнул отметку в 2800 пунктов... Откуда что взялось? Семь туров человека не было видно, и вдруг – вперло сразу по всем фронтам. Мистика.
Мистическим, не иначе, следует считать и выступление Левона Ароняна. Он правда, набрал на пол-очка меньше, чем норвежец, но удивил, пожалуй, даже поболее. Судите сами.
Два безумно приятных окончания против Морозевича и Иванчука. Причем именно тот тип эндшпиля, в котором Левон чудовищно силен и в котором, как правило, не выпускает никого. Однако же две ничьи.
Ничья и с Крамником, хотя буквально за три хода до заключения мира армянский гроссмейстер мог поставить серьезные проблемы перед своим соперником. Наконец, абсолютно не по делу поражение от Гельфанда; если честно, то – одноходовым зевком.
Пока остальные участники Мемориала Таля в поте лица добывали свои очки, Аронян раздаривал их играючи. Он дезавуировал масштаб зрелища! Зритель приходил на тур, чтобы насладиться тяжелым интеллектуальным трудом. И он мог насладиться этим трудом – но только на четырех досках из пяти. За пятой доской восседал Левон Григорьевич, который сам добивался преимущества, сам спускал преимущество, на следующий день повторялось то же самое, а кончилось это тем, что Аронян черными разнес позицию чемпиона мира в клочки.
В книге «Двенадцать стульев» есть описание того, как Ипполит Матвеевич «расхаживал взад и вперед, разбрасывая баранки, как сеятель бросает семена». Заменить баранки на половинки – и вы получите полное представление о том, чем на турнире высочайшего уровня сложности занимался Левон Аронян. Как же он все-таки вышел «в плюс»?
Что тут можно сказать. Необъяснимо, но факт.Старый новый КрамникКрамник был хорош. Я повторял это едва ли ни в каждом репортаже, готов и сейчас подписаться под этими словами. Он хорош. Он выглядел даже лучше, чем два года назад, когда выиграл Мемориал Таля и набрал больше очков, чем сейчас. Но тогда он делал себе маленькие поблажки, чередуя полнокровные партии белым цветом с партиями, в которых он не возражал против ничьей. В этом году он боролся в каждом поединке, заставлял себя идти на принципиальные продолжения, не форсировал ничью, не обращал внимания на цвет фигур.
Крамник был хорош. Но... только до седьмого тура. Сыграв в шестом очередную напряженную партию против Пономарева, Владимир Борисович вышел к журналистам и честно признался, что устал. Он сказал также, что с тревогой ожидает следующего поединка (ему предстояло черными играть с Ароняном).
В последних трех турах это был уже другой Крамник. Он играл на отбой с Ароняном и мог иметь серьезные проблемы, разберись его соперник не в самых сложных вариантах. Он фактически отдал белый цвет против Леко. Внешне это была цветастая, с приключениями, партия. Партнеры, как в «спагетти-вестерне», выпустили друг в друга немало пуль. Все до единой холостые.В. Крамник – П. ЛекоНовоиндийская защита Е151.d4 Nf6 2.c4 e6 3.Nf3 b6 4.g3 Ba6 5.b3 Bb4+ 6.Bd2 Be7 7.Bg2 c6 8.Bc3 d5 9.Ne5 Nfd7 10.Nxd7 Nxd7 11.Nd2 0-0 12.0-0 Rc8 13.e4 c5 14.exd5 exd5 15.dxc5 dxc4 16.c6 cxb3 17.Re1 Bb5 18.Nxb3 Bxc6.19.Bxg7!? Kxg7 20.Nd4 Bxg2 21.Nf5+ Kh8 22.Rxe7 Bh3 23.Qd4+.23...Ne5! 24.Qxe5+ f6 25.Qe2 Bxf5 26.Rd1.26...Bg4! 27.Rxh7+ Kxh7 28.Qxg4 Qe8 29.Rd7+ Rf7 30.Rxf7+ Qxf7 31.Qxc8 Qxa2, и ничья.
Широкоформатный фильм, ничего не скажешь. Только сделан он ровно двадцать лет тому назад. Достаточно взять книгу Дворецкого и Юсупова «Секреты дебютной подготовки», пролистать страницы с 48-й по 51-ю, и правда, как голый пистолет, откроется сама: все, что разыграли Крамник с Леко, известно со времен партий Чернин – Браун и Юсупов – Сакс, датируемых 1989 годом.
Зачем же Крамник пожертвовал белым цветом? Думаю, не для того, чтобы получше подготовиться к последней партии (к Иванчуку подготовиться в принципе невозможно), а затем, чтобы сохранить немногие оставшиеся к тому моменту силы.
Помогло или нет – смотря как судить. Позицию Крамник получил подозрительную, но в борьбе нервов, как было показано выше, смотрелся явно предпочтительнее. И все-таки последние три тура показали: Крамник не идеален, более того, он уязвим.
По окончании турнира Владимир дал интервью для «Эха Москвы», где сказал, что изменил свои настройки, но не сказал, какие – чтобы (дословно) не давать соперникам лишней информации к размышлению. И тут же смягчился, рассказав о главном изменении в своей жизни: отцовстве. Рождение дочери, очевидно, дало такую естественную энергетику, заменить которую не могут никакие психотехники и прочие искусственные стимуляторы. По пониманию игры Крамник всегда был на уровне 1-2 номера в мире. Осталось подтянуть физические кондиции, усилить выносливость организма на длительном отрезке времени – и можно начинать очередной (какой уже по счету?) поход за титулом.