6 апреля 2023

Карты, деньги, железный Феликс

Дмитрий Кряквин вспоминает гроссмейстера Наума Рашковского (2 часть)

Первая часть "Наш хулиган"

Возвращаясь к переездам нашего героя, много лет спустя Рашковский утверждал, что среди всех его вояжей лучшими годами он считал курганские. Местные любители шахмат обожали его и верили в Наума беззаветно. Жизнелюбивый и расчётливый, смекалистый и прекрасно начавший выбирать с возрастом друзей среди сильных мира сего, весёлый и открытый, с большим налетом пижонства, но в нужный момент жёсткий и сконцентрированный на цели, он объездил всю область с лекциями и выступлениями. Не чурался заводчан и селян – в тот момент Наум безусловно являлся одним из самых популярных курганских спортивных грандов.

Но случилось несчастье. Дочь Рашковского Наташа трагически погибла – утонула, пытаясь вытащить из воды подругу. Начались проблемы в семье, которые в итоге привели к разводу. Однако такой видный молодой мужчина недолго оставался холостым. В 1978-м он снова женился и… одновременно стал тренером чемпиона страны, за что Нему наградили золотой медалью!

Один из самых близких друзей Рашковского Виталий Цешковский выходил на старт очередного чемпионата СССР, который принимал Тбилиси. В ту пору одноместный номер на турнире такого ранга полагался исключительно чемпионам мира – остальным следовало разделить двухместный с секундантом, если не с другим участником. И Наум предложил: «Виталик, запиши меня тренером! Будешь жить один, никто тебе не станет мешать, а мне суточных дай – еду на свадьбу в Сочи, они мне пригодятся!» Омский шахматист с радостью согласился.

Нема поехал гулять и праздновать, а тем временем Цешковский играл один из лучших турниров в своей жизни: поверг юного Каспарова, взял полновесные очки в битвах с Белявским, Макарычевым, Михальчишиным, Разуваевым всего лишь с одним проигрышем Гулько, и единственный дышал вслед крушившему всех и вся Михаилу Талю. Тренер-секундант иногда выходил на связь по телефону и, например, настаивал, чтобы Цеш не соглашался в отложенной на ничью с Геллером. А когда соглашение последовало, выругался, опять отстранился от процесса и продолжил весело проводить время.

Однако на финише Цешковский развил ураганный темп, и стало очевидно, что он берет медаль, а в лучшем случае может рассчитывать и на дележ первого места! Его наставник в мгновение ока преодолел расстояние между Сочи и Тбилиси, явившись аккурат к решающей битве Виталия с Иосифом Дорфманом. Дорфман в Грузии выступал неудачно, но все-таки руководил белыми фигурами – завязалась большая борьба.

Партию отложили с некоторым перевесом Цешковского в острейшей позиции, и надо отдать должное Рашковскому: их с подопечным ночной анализ оказался великолепен – даже с точки зрения современного компьютера Виталий Валерьевич доигрывал поединок практически «по первой линии» и заслуженно настиг Таля в самом финишном створе.

В. Цешковский и Л. Полугаевский с секундантами Н. Рашковским и О.Аверкиным

По положению дополнительный матч не предусматривался – победители и их тренеры (Талю помогал мастер Журавлев) получили золотые награды, а призы поделили поровну. Не сомневаюсь, что у Михаила Нехемьевича эти деньги тоже не задержались, но приз Цешковского, учитывая творческий размах его опекуна, оказался на исходе уже наутро. Так Наум Николаевич Рашковский сделал один из самых весомых шагов в своей блистательной тренерской карьере.

Нельзя не упомянуть, что Наум Рашковский и сам не раз участвовал в советских финалах. В звездном турнире 1973 года, когда заставили играть всю элиту после проигрыша Бориса Спасского Роберту Фишеру. И три года спустя, в 1976-м, когда вернувший шахматную корону в СССР чемпион мира Анатолий Карпов с большим трудом, но все-таки взял национальное «золото».

Рашковский находился в расцвете сил и вполне мог отличиться в обоих турнирах, дважды прекрасно стартовав, но… И здесь талантливого шахматиста настигали азарт и страсти. В 1973-м Нема начал 4 из 6 при победах над Таймановым и Белявским, но потом просто не выиграл ни единой партии и с переменным успехом пытался на ничьих доплыть до финиша. Три года спустя вновь играючи вышел на «+2», одолев все того же Марка Евгеньевича и своего друга Ваганяна, но потом…

Потом секундант Рашковского новосибирский мастер Александр Хасин нашел партнеров в карты – южан. Южане учились в престижных московских вузах, а их родственники обеспечивали столицу вкуснейшими мандаринами. Словом, деньги водились! Играть решили не в какую-то там буру, а в преферанс – карточную игру элитарную, интеллектуальную, в которой, казалось бы, очень сложно как-то смухлевать. Казалось бы…

Баталия в гостинице происходила с размахом, которому мог позавидовать и сорок четвертый чемпионат СССР в Москве! Под действо сняли номер люкс, где на стене имелась волшебная кнопочка. Стоило ее нажать, как на этаж поднимался официант из ресторана и мгновенно принимал заказ. Гостей это приводило в восторг, и они с упоением снова и снова нажимали на это приспособление будущего. Видя масштаб происходящего и учитывая щедрые чаевые, вскоре по звонку в номер стал являться сам шеф-повар ресторана, еще несколько лет назад готовивший лично для кремлевских вождей.

Гости проиграли несколько первых «пулек», но, будучи людьми азартными и, до встречи с сибирско-уральскими профи, считавшими себя фартовыми, решили поднять ставки – играем по рублю вист. Невероятная удача! По рублю да в ленинградочку, да с затрудненным выходом из распасов…

Первый приз в чемпионате СССР благодаря усилиям Карпова (ну, не будет же чемпион мира играть в турнире за какие-то копейки?!) в 1976-м составлял рекордные 800 рублей, однако Рашковский и Хасин с ходу выиграли по тысяче. Южане торговались очень импульсивно, сразу с распасов пытались вырваться на игру. Однажды партнеры поймали их на классическую шулерскую комбинацию. Хасин, вроде бы, уронил карту, а там в носке под столом уже лежала заряженная колода с раскладом!

«Мизер!!!» – не веря своим глазам, закричал на весь номер один из южных картежников. И тут же, чтобы не спугнуть удачу, ткнул кнопочку, вызывая официанта. Наум и Александр переглянулись, озабоченно качая головами и внешне выражая полное неудовольствие таким развитием событий. На самом деле – все оказалось схвачено, и играющий на мизере схватил «паровоз» из 7 взяток!

После этого сурового удара гости заиграли солиднее, но ситуацию уже было не спасти. 1000 рублей в один день, 500 в другой… На рынке продали один вагон мандаринов, потом второй, чтобы возместить убытки. Затем с родины, считая, что торговля идет очень бойко, выслали третий.

Серия неудач сделала южан мудрее. Они уже не садились пара на пару и требовали играть вдвоем против одного Рашковского или Хасина. Это чуть уменьшило ежедневный минус, но не переломило тенденцию. Потом потребовали сменить партнера – тогда на помощь ударной паре срочно приехал сибирский мастер Валерий Штукатуркин по прозвищу «профессор Штольц». Высокий и горбатый человек, с легкостью сдававший себе тузов этими длинными и, казалось бы, нескладными руками.

С другим новосибирским мастером Валерием Зильберштейном

Под конец суммарный плюс мероприятия составил 20 000 тысяч рублей – можно было смело покупать самую дорогую на тот момент автомашину в СССР, «Волгу», и еще осталось бы на безбедную жизнь. В турнире же Нема проиграл каноническую партию Петросяну – Тигран Вартанович провел классическую перестановку с Ла3 против плана Фишера с Кh5 в Модерн-Бенони, – но все равно долго держался в «+1». А на финише, когда силы заканчивались не то что играть, а считать текущие рекой деньги, не спавший ни одной ночи, он набрал пол-очка из пяти и закончил соревнование в хвосте турнирной таблицы. Тем не менее, нельзя не отметить, что мы вспоминаем невероятные по силе соревнования, в которых участвовало примерно 15 шахматистов из мирового топ-30, и Рашковский явно не считался в них «мальчиком для битья».

При мне, спустя четыре десятка лет после описываемых событий на Высшей лиге 2013 года он выговаривал одному молодому талантливому шахматисту: «Что, не выспался, говоришь, круги под глазами? И так бездарно устряпался белыми? А как ты думаешь, когда я в свое время несколько ночей глаз не смыкал, и тут в чемпионате СССР напротив Анатолий Евгеньевич! Он всегда чувствовал, когда может выиграть, и тут сразу видно, что весь собрался. Но я начинал белыми, и как бы ни хотелось спать, выиграть Карпову не дал! А ты, вообще с кем ты играл-то? И так **** (здесь последовало не самое печатное слово, коих в лексиконе Наума Николаевича водилось немало) БЕЛЫМИ!»

Но, конечно, так жить, вечно ходить в перспективных мастерах, в конце 70-х Рашковскому больше было нельзя. А как же звание гроссмейстера? В 1977-м он здорово сыграл в сочинском Мемориале Чигорина – звездном турнире, куда приглашали известных советских и иностранных шахматистов, чуть ли не единственном турнире в СССР (круговые с нормой гроссмейстера еще проводили в Подмосковье, но без такой помпы, как в Сочи), где можно было выполнить звание гросса. А в 1979-м, уже после второй свадьбы, и вовсе единолично выиграл соревнование! Тогда чуть ли не единственный раз в карьере режимил, даже договорился с горничными, что из его номера жестко, при любом раскладе и несмотря на все мольбы, гостей выгонят сразу после 23.00! Бросил курить и никогда не возвращался к пагубной привычке до конца жизни.

Впрочем, без привычного хулиганства даже в тех «режимных» сочинских турнирах не обошлось. Раз Рашковский повздорил с гроссмейстером Евгением Свешниковым, еще одним лидером дружной команды РСФСР под руководством Веры Тихомировой. С которым, к слову, Наум всегда играл весьма неудачно. Началась потасовка, в какой-то момент Нема пробил визави прямым в челюсть… и сломал о нее руку! На следующий день под чутким руководством Веры Николаевны друзья-соперники помирились, и до конца жизни Рашковский называл Свешникова «железным Феликсом».

Железный Феликс, Адриан Михальчишин и Наум Рашковский много лет спустя

Рашковский стал первым в истории гроссмейстером Зауралья, но его курганская история заканчивалась – известному шахматисту на пике его успехов предложили переехать в солнечный Сочи. В ту пору всесильный 1-й секретарь Краснодарского крайкома и член ЦК КПСС Сергей Медунов, друживший с самим генсеком Леонидом Брежневым, перетаскивал на Кубань известных шахматистов и вообще старался сделать из черноморского побережья шахматную Мекку.

Так в Краснодаре обосновался чемпион СССР 1978 года Виталий Цешковский, а его тренеру по замыслу предстояло возглавить легион сочинских шахматистов. Сочи! Мало того, что здесь жила вторая жена Рашковского, так ведь и тут каждый кустик напоминал Неме о его подвигах.

Наум переехал и сначала ютился у жены в полуторке над дендрарием, – а ведь он прибыл с сыном, и пара мечтала о своем ребенке (через несколько лет родилась девочка). Но вот получение обещанной квартиры большей площади откладывалось, хотя здесь свое слово сказала не только Тихомирова, но и глава советских шахмат Виталий Севастьянов.

Тем временем в Сочи состоялся Всесоюзный отборочный турнир к юниорскому первенству мира, где Казахстан представлял будущий гроссмейстер Болат Асанов. Его отец попросил известного сочинского организатора Юрия Лобанова посодействовать в поиске помощника на отбор, и Юрий Иванович уговорил Рашковского. Болат и его отец пришли в полный восторг от энергии, напора тренера, его веры в подопечного. И в тот момент, когда после турнира Нема отчаянно продолжал бороться за свою квартиру, уговаривая Карпова замолвить словечко на встрече еще с кем-то наверху, из Алма-Аты внезапно пришла телеграмма: «Приглашаем на должность старшего тренера с окладом 350 рублей (неплохая сумма по советским временам – Д.К.) и с выделением четырехкомнатной квартиры». Своих гроссмейстеров Казахстан в тот момент еще не имел, и, разумеется, Рашковскому предстояло возглавить команду республики на командном первенстве СССР.

На одной чаше весов находился Казахстан, где приезжий вполне мог оказаться «чужим в чужой земле», а на другой, казалось бы, такой родной Сочи, где лишь следовало чуточку подождать. Но Рашковский в переломные моменты своей жизни словно каким-то звериным чутьем улавливал малейшее дуновение ветерка и приносимые им запахи. Через пару-тройку лет Медунов падет жертвой «андроповской чистки», а Сочи до новейшего времени перестанет носить корону неофициальной шахматной столицы России. Нема же тем временем получил шикарную квартиру в самом центре солнечной, утопающей в зелени Алма-Аты.

В ту пору на весь мир гремел легендарный казахский боксер Серик Конакбаев, – американские промоутеры тщетно пытались провести его бой против сильнейшего профессионала Рея Шугара Леонарда с призовым фондом миллион долларов плюс «мерседес» для каждого участника, но натолкнулись на жесткий отказ Госкомспорта. Так вот, в тот момент Конакбаев оказался единственным казахским спортсменом, чья квартира по квадратуре оказалась близка к размерам жилплощади приезжего гроссмейстера.

В этом-то и заключался невероятный парадокс положения Рашковского – за границу его не пускали, в отличие от других шахматистов, некоторые из которых играли существенно слабее Немы. С другой стороны, в СССР он чувствовал себя лучше многих, везде – в Кургане, в Сочи, в Алма-Ате – его поддерживали региональные вожди, и здесь связи Наума значили очень многое. Он играл в карты с самим Олжасом Сулейменовым, председателем совета Казахстана по кинематографии и первым секретарем Союза писателей Казахской ССР, на которого всецело опирались как глава республики в советское время Динмухамед Кунаев, так и пришедший ему на смену Нурсултан Назарбаев. Естественно, новый казахский гроссмейстер имел возможность попросить решить любые вопросы.

Напоследок на излете своего «сочинского» периода Рашковский отличился в открытом чемпионате Москвы – разделил первое место с Давидом Бронштейном. А впереди простиралось десятилетие, в течение которого Наум являлся лидером казахской команды. Его авторитет считался непререкаемым, и Нема выступал на первой доске, даже когда объективно успехи и рейтинг секунданта Гарри Каспарова – молодого, растущего Евгения Владимирова выглядели куда более весомыми.

Лидер казахстанской команды

Но за команду Рашковский словно играл в два раза сильнее и действительно являлся прирожденным лидером! До его переезда Казахстан считался аутсайдером командных советских турниров, а в 1983-м казахи сенсационно сыграли 4:4 с Москвой, победившей в Спартакиаде с солидным отрывом! Столичные игроки недооценили соперника и дали отдохнуть Анатолию Карпову, но столкнулись с отчаянным сопротивлением, причем Нема лично обыграл Артура Юсупова. До этого он строем выводил на матч команду, которая, к удивлению других участников командного чемпионата, в голос кричала: «Мы их порвем!» Что творилось в Казахстане в этот момент! Министр спорта лично докладывал Кунаеву, и сразу в расположение сборной отправили поздравительную телеграмму!

Глава советских шахмат Виктор Батуринский поздравляет Наума Рашковского с 40-летием

До этого Рашковский имел опыт тренерской работы не только с Цешковским, которому помогал и в союзных чемпионатах, и в зональных с межзональными, а еще с Ноной Гаприндашвили, которая после поражения от Майи Чибурданидзе нуждалась в качественной поддержке для борьбы с молодыми грузинскими звездами. Занятно, что Нона Терентьевна порой отвечала на 1.е4 – 1…g6 или 1…b6, и ей хватало таланта держаться в элите. Рашковский же начал ставить подопечной свой фирменный вариант Найдорфа, но отборочный цикл сложился для экс-чемпионки не слишком удачно – сотрудничество не продлилось долго.

В Казахстане, работая с приехавшим старшим тренером, выросло целое поколение шахматисток: Эльвира и Гульнара Сахатовы, Флюра Хасанова. В 1987-м в финале чемпионата СССР среди женщин, который принимал Казахстан, играло сразу четыре ученицы Рашковского – еще Тамара Коган кроме вышеперечисленных. Гульнара Сахатова позднее добиралась аж до межзонального. Вот так создавались славные женские традиции наших соседей, которые привели в итоге к тому, что казахских болельщиков в наши дни так часто радуют милые девушки Жансая Абдумалик и Бибисара Асаубаева. Разумеется, Наум опекал Болата Асанова и других молодых шахматистов, которые претендовали на попадание в команду.

В перестройку Наум Рашковский впервые сыграл за границей – он много раз просился хотя бы в Болгарию (как любили говорить острословы – курица не птица, Болгария не заграница) и оказался крайне удивлен, когда из управления шахмат Госкомпорта СССР позвонил мастер Олег Стецко и сообщил, что подписан вызов на выезд в Эгер, Венгрию! Потом пошло-поехало: Врнячка-Баня, Белград, Стокгольм. Весь мир лежал перед ногами не такого уж и возрастного (по тем временам тем более) 42-летнего гроссмейстера! Владимир Тукмаков даже дал ему кличку: «Невъездной» – настолько лихо Наум навёрстывал потерянное за десятилетия.



Между тем, в Казахстане ситуация развивалась достаточно остро – прошли волнения, случившиеся из-за снятия Кунаева и назначения на его место Михаилом Горбачевым никогда не работавшего в республике Геннадия Колбина. Рашковский и здесь с его удивительным чутьем понял, что обстановка при случае может оказаться взрывоопасной, начав потихоньку готовить пути для отступления. Ему предлагали уехать и в США, и в Израиль, но Наум Николаевич патриотично сказал, что его родина – улица Ленина в Екатеринбурге. И провернул блестящую комбинацию, сумев при полном отсутствии на тот момент рыночной экономики в стране выменять огромную квартиру в Алма-Ате на тоже весьма немаленькую в Екатеринбурге! Хоть и не на Ленина, но тоже в неплохом районе на «Комсомольской горке».

Он вернулся в свой родной, любимый город, где к тому времени произошла характерная для 90-х метаморфоза: ребята, некогда охотившиеся за куртками и шапками, а также их более младшие родственники постепенно становились известными бизнесменами, а то глядишь – и депутатами. Даже многие главари группировок, получавших невиданную прибыль в миллионах, зачастую оказывались старыми знакомыми Наума – спортсменами или соседями по улице Ленина. Конечно, они встречали его с распростертыми объятиями, будь то офис крупной строительной компании или культовое в те годы казино «Катариненбург». Но и в шахматном плане, несмотря на все свои многолетние путешествия, гроссмейстер оставался главным любимцем Свердловска-Екатеринбурга.

Наверное, в своем роде в тот момент Рашковский по классификации Тарантино занимал условный пост «решающего проблемы» в российской части шахматного мира. Во время волны эмиграции еще при СССР большую известность в узких кругах получила следующая история. Один шахматист, ожидавший разрешение на выезд, попросил у большинства своих знакомых рубль взаймы. Кто-то отказал, а кто-то помог в просьбе. Через несколько дней все пошедшие навстречу получили рубль обратно с огромной благодарностью. Вскоре мастер попросил червонец у всех, кто не отказал. Опять же – реакция оказалась разной, но нашлись те, кто вручили просителю красивую бумажку с дедушкой Лениным. Вскоре долг оказался погашен, более того, кто помог – их сводили в ресторан или буфет с хорошей репутацией и вкусными десертами.

Тем временем выезд шахматиста за рубеж разрешили, и он, заняв максимально возможную сумму у тех, кто ни разу не отвернулся от якобы попавшего в затруднительное положение… отбыл из СССР. К шоку несчастных, уже привыкших к тому, что дать в долг оказывалось безопасно и выгодно. Однако в эту блестящую, разыгранную словно по нотам комбинацию вкралась одна небольшая ошибочка. Шахматист не учел, что спустя некоторое количество лет СССР развалится, «железный занавес» рухнет, и в Штаты рванет группа пострадавших, жаждущих получить свое по курсу и с моральной компенсацией. Разумеется, эту группу возглавлял Наум Николаевич Рашковский. И, конечно, он получил все до единой копейки.

Продолжение следует.

Фотографии Б. Долматовского, В. Левитина, В. Некрасова, В. Кутырева, Н. Бочка, Б. Юлика и В. Барского