Дмитрий Яковенко: Надеюсь, я сделал правильные выводы из неудач

Трехкратный обладатель Кубка России дал интервью Этери Кублашвили

– Дима, поздравляю с победой! В этот раз турнир ты прошел всего с одним тай-брейком и совсем без «Армагеддонов». Как так получилось?

– Наверное, было чуть-чуть полегче, чем в прошлые годы, хотя нокаут-турниры никогда легкими не бывают. Одна ошибка – и потом можешь не успеть что-то исправить. Поэтому я бы не сказал, что этот турнир был менее сложным, чем прошлые.

– Какой матч оказался самым трудным?

– Наверное, с Денисом Хисматуллиным, раз он дошел до тай-брейка, но в целом, простых не было. Даже в первом круге с Никитой Матиняном после довольно неплохой победы в первой партии я совсем неудачно провел вторую черными, чуть не проиграл. Это стало для меня довольно неприятным сюрпризом.

Но потом я «подсобрался», и больше такого удалось не допускать. Черными я относительно уверенно играл, хотя с Димой Кокаревым в первой партии финала в какой-то момент у меня могла получиться опасная позиция, я немного поторопился с ходом g6.

Удались партии белым цветом. С Матиняном, Смирновым и Кокаревым были сыграны три хорошие «белые» партии, которые я провел практически без ошибок.

По правде говоря, начало вторых партий в 12:00 тоже как-то повлияло на ход поединка с Матиняном: я тогда еще не подстроился под эти перепады времени и засыпал на ходу во время игры. Делал ходы больше наугад, чем в результате расчетов. А потом как-то более-менее приспособился, начал нормально высыпаться перед партиями, в том числе утренними, и получше пошло.

– Это уже твоя третья победа на Кубках России. Что помогает так удачно выступать в этих нокаутах?

– Все-таки я рейтинг-фаворит, наверное, этот факт влияет в первую очередь. В некоторой степени я делаю то, что должен делать на этом турнире. Хотя с другой стороны, понятно, что даже если в каждом конкретном матче я фаворит, выигрывать-то надо все матчи. И это не так-то просто.

Трудно сказать, что помогает, но пока получается. Не знаю, как будет в следующий раз, если буду играть.

– С кем сейчас работаешь?

– В основном – с Денисом, поэтому матч с ним был таким сложным. Учитывая, как хорошо мы друг друга знаем, я вообще не понимал, кто из нас фаворит. Так, пару лет назад на чемпионате мира по быстрым шахматам он меня обыграл черными в предпоследнем туре и, соответственно, обогнал в турнире. Здесь мне удалось взять такой небольшой реванш.

– Спасибо за рассказ о турнире, а теперь давай перейдем к другим темам. Главное событие года в шахматах – это, конечно же, матч Карлсен – Карякин. Какое он произвел на тебя впечатление?

– Меня немножко удивило, буду честен – неприятно удивило то, что ни один из соперников не смог поставить реальных проблем белым цветом. В определенной степени это знаменует какой-то кризис в шахматах, как бы пафосно это ни звучало.

Может быть, это просто один такой матч. Помнится, что-то похожее было у Крамника с Леко, но потом ситуация, вроде бы, изменилась. Даже если взять матчи Ананда с Карлсеном, то все-таки Виши удалось, например, одну партию выиграть фактически по дебюту, да и вообще он белыми регулярно ставил проблемы перед Магнусом. Ну, и наоборот тоже.

А тут не получилось у обоих игроков – ладно, если бы один не мог, это можно было бы списать на недостаточную подготовку. Выходит, что винить некого, и это уже некий объективный фактор. Не знаю, посмотрим, что будет дальше.

В целом, если от этого вопроса уйти, то в основном матч был напряженным, интересным, интрига сохранялась до самого конца. Сережа показал практически максимум возможного, и если бы он показал совсем максимум, выиграв девятую партию, то стал бы чемпионом. Для этого всё должно было сложиться в его пользу, но этого не случилось, к сожалению.

В какой-то момент, особенно после четвертой партии, когда Сережа ее спас, у меня появилось ощущение, что Карлсен начнет сейчас нервничать и ошибаться, и это произошло. Возможно, Карлсен слишком рано проиграл партию, после чего он успокоился и понял, что терять ему уже особо нечего, и начал демонстрировать свои сильнейшие стороны. Чуть-чуть не хватило Карякину.

Нельзя сказать, что в классику кто-то был сильнее, «основное время» закончилось вничью закономерно. Ну, а в быстрые Карлсен был, действительно, посильнее, тут ничего не скажешь.

– Учитывая вышесказанное, победить Карлсена стало реальнее? Кто может это сделать, на твой взгляд?

– Я думаю, что это может быть любой, кто выйдет на матч. Потому что человек, который вышел на матч, уже показал свою способность сражаться на самом высоком уровне, сохранять психологическую устойчивость, обыгрывать самых сильных шахматистов мира. Человек, который выигрывает турнир претендентов, – это уже немного другой шахматист, он в любом случае сможет поставить проблемы чемпиону. Может быть, я сужу всего по двум случаям, но тем не менее, турнир претендентов в Лондоне и нынешний матч показали: если у Карлсена не получается быстро обеспечить нужный спортивный результат, то он начинает нервничать.

Поэтому шансы обыграть его есть, и у Сережи они были. Стратегия, на самом деле, совсем чуть-чуть не сработала.

– Новая серия отборочного цикла – в частности, Гран-при ФИДЕ – будет проходить в другом формате. Ты попадаешь в цикл?

– Конкретно для меня необходимо, чтобы пять человек отказались. Считая Карлсена и так далее. Если наберется пять отказавшихся, то я должен попасть в розыгрыш.

Вообще, система отбора достаточно прозрачная, всё расписано и всё по делу.

– А новый формат – швейцарка вместо круговика – не девальвирует статус турнира?

– Да нет, а какая разница? Будут играть сильные шахматисты, это же не швейцарка на 200 человек. Может быть, ФИДЕ хочет, чтобы меньше ничьих было, хотя мне не кажется, что до этого был такой уж высокий процент ничьих. Такое ощущение, в ФИДЕ захотели, чтобы играло побольше людей, и при этом не нужно было проводить шесть турниров вместо четырех и не играть по 15 туров. Вот и был найден такой формат.

В целом, одной из претензий к старой системе Гран-при было то, что довольно узкий круг шахматистов – 18 человек, если не ошибаюсь, – определяется аж на два года; это число фиксировалось, и они разыгрывали путевки в турнир претендентов. Если бы это была более краткосрочная серия турниров, то можно было оставить ее таковой. Но учитывая то, что за два года происходит некая ротация в шахматной элите, то действительно вопросы к этому формату были.

Может быть, поэтому список участников немного расширили – теперь играют 24 человека. В любом случае, у более сильных шансов выйти больше, система всё равно многоступенчатая, есть и Кубок мира, и турнир претендентов нужно выигрывать. Я не считаю, что можно говорить о какой-то девальвации; пока сохраняется такой формат отбора: претендент всегда будет достойным.

– Наблюдается ли некий шахматный бум, особенно в связи с матчем?

– Это, наверное, не ко мне вопрос, я не могу этого оценить. Скорее, это нужно спрашивать у журналистов, чем у шахматистов.

– То есть, лично в твоей жизни ничего не изменилось, да?

– Да, на себе популярность шахматистов я не ощутил (смеется).

– Сейчас еще много говорится о введении шахмат в школьную программу. Как ты к этому относишься?

– Здесь дьявол в деталях, как обычно. Зависит от программы и качества преподавания. В целом, мне показалось, что один год преподавания в первом или втором классе – это нормально, а потом те, кто заинтересовался, пусть идут в кружки и занимаются уже в качестве дополнительного школьного образования. Учить шахматам несколько лет в школе в качестве обязательного предмета, я думаю, не стоит. Все-таки это всего лишь игра, и уделять ей чрезмерно много часов, на мой взгляд, не нужно.

– Давай подведем итоги твоего 2016 года. Какие события можешь выделить?

– К сожалению, этот год прошел так, что для меня действительно ничего успешного в нем не было. По-настоящему провальный турнир у меня был только один – Премьер-лига в Сочи. Все остальные соревнования не были провальными, но не были и успешными. Грубо говоря, я играл где-то между «тройкой» и «четверкой с минусом» весь год. Но вот сейчас хоть что-то выиграл, и в финале Рапид Гран-при сыграл, в общем-то, неплохо. Надеюсь, это станет первым шагом к возвращению на прежний уровень. Определенные выводы из неудач я сделал, надеюсь, что они правильные, и я смогу исправить допущенные ошибки.

– Будешь ли еще играть в этом году?

– Поеду в Катар на чемпионат мира по быстрым и блицу. Там я, конечно, больших планов не строю, потому что рапид и особенно блиц – не моя стихия, но, тем не менее, постараюсь сыграть как можно лучше. Готовиться буду к турниру, на самотек не пущу.

В следующем году я планировал сыграть в «Аэрофлот-опене», но, наверное, это будет зависеть от участия или неучастия в Гран-при. Если я все-таки туда попаду, то будет уже не до «Аэрофлота».

– В заключение посоветуй, пожалуйста, нашим читателям что-то из книг или фильмов, которые тебе в последнее время понравились, для просмотра на каникулах.

– Это сложный вопрос. Я в последнее время читаю специализированную литературу, связанную с математикой, наукой.

– Помню, в 2013 году в интервью после победы в финале Кубка России ты мне рассказывал о научной книге.

– Да, тогда я назвал «Ружья, микробы и сталь» Джареда Даймонда, она действительно интересная, и вообще этого автора можно почитать. Но с тех пор я стал читать, мне кажется, еще более специализированную литературу, так что посоветовать что-то непросто.

А в кино у меня вкусы достаточно «попсовые», я смотрю блокбастеры, комиксы и прочие развлекательные вещи. Поэтому тут от меня какого-то полезного совета тоже получить не удастся.

Боюсь, тут я разочарую читателей. Хотя, из художественной литературы я недавно прочитал «Убить пересмешника» Харпер Ли, прочитал с удовольствием и всем советую. Так сказать, ликвидирую пробелы в литературном образовании.

– Дима, спасибо за беседу и удачи!

– Спасибо.

Фотографии А. Букариновой