Last или последний сгоревший мостик

Вспоминая чемпиона России Александра Ластина

Вместо вступления

Я всегда старался не писать жизнеописания умерших людей. На самом деле, это замечательный жанр. И редок почитатель черно-белой игры, который не закрыл бы в неописуемом восторге последнюю страницу любой из книг потрясающих эссе Генны Сосонко. Меня же всегда отпугивали негласные правила создания этих своеобразных посмертных масок. Где та справедливая срединная линия между правдой и небольшой долей художественного вымысла? И как решать, что будет в тексте из того, что писать нельзя, совсем нельзя или хотя бы нежелательно?
Ведь далеко не все выдерживали объективные пропорции между светом и тьмой. Есть масса грустных примеров, когда повествующего буквально захлестывало эмоциональное желание переписывать историю в соответствии со своей внутренней картиной шахматного мира, которое в итоге отметало любые логические доводы против. А ведь если еще брать столь непростую годы назад, да и сейчас политическую ситуацию…

Я не раз испытал жуткое чувство разочарования, когда начал серьезно изучать историю царства черно-белых полей. Внезапно у божественных фигур, залитых в книгах и статьях ослепительным светом, под рукавом сутаны проскальзывала когтистая рука и наоборот – демонизированные и вымазанные черно-красной краской образы стремительно светлели без искажения субъективной линзой писателя.

Вот интеллигент, художник и творец, которому судьбой было уготовано стать жертвой безжалостного советского катка. Внезапно узнаёшь, что он купил решающую партию в своем «турнире жизни». Или перед нами почти святой профессор, чтимый, уважаемый во всем мире и практически никогда не изменявший своим принципам. Можно ли винить его за то, что сломался, уступил нажиму и преступил черту, стремясь сохранить свой высокий пост? Сохранить для того, чтобы нести благо тысячам шахматистов? Или здесь главным образом сыграли роль собственные потаенные амбиции?

С другой стороны, узнаём – заклейменный сталинист порой вдруг совершал поступки, на которые не хватило духа у многих его современников, желавших войти в историю, блистая белоснежными одеждами. Крайне некрасиво выглядит, и когда человек, при жизни больше всех терроризировавший покойного, в подводящей окончательные итоги статье называет себя его братом и лучшим другом.

Понятно, что не стоит играть в судью Уоргрейва из «Десяти негритят» Агаты Кристи, на основании каждого проступка (будь он тяжелым или не очень) подписывая исторические приговоры в весьма изощренной форме. Но выглядит несправедливо, когда писатели и биографы считают – если неудобный факт не соответствует ангельской или демонической концепции, то он безжалостно вычеркивается и забывается. Видимо, потому что некогда объединявшей нас огромной родине не были свойственны промежуточные оттенки, и это до сих пор несет в себе неизгладимую печать – неважно, оказался ты в рядах демократов или консерваторов.

Много раз бессонными ночами думалось, что пока рано браться за перо. Ведь волосы еще пока не тронула седина, а с позиций юности трудно взвалить на себя эту чудовищную ответственность: расставлять для потомков в определенных исторических порядках ушедших людей. Еще недавно вполне осязаемых, но которые постепенно превращаются в призраков былой эпохи. Однажды взявшись писать про Выжманавина, я от осознания ужасности случившегося с Алексеем убрал в письменный стол листы, слова на которых справедливо отразили бы вторую половину и конец жизни олимпийского чемпиона в составе сборной России 1992 года. И лишь перечитав несколько исключительно бездарных зарисовок, где при помощи штампованных шаблонов, подогнанных выводов и во многих местах неверных фактов, широкими мазками кисти рисовался портрет совсем другого человека, которого называли Выжманавин, я решил, что момент настал.

Иногда даже кажется, что из прошлого взывают – где законченный Выжманавин, где ненаписанная книга про давшего столько мудрых советов будущему гроссмейстеру и журналисту Виталия Цешковского? А что с Александром Хасиным, некогда привлекшим в хорошую команду сидевшего без рубля студента? И можно ли вообще ничего не сказать про старшего друга Сашку Ластина… Порядок повествований определил календарь. Именно Ластин родился в ноябре. Точнее, 30 ноября (в один день с будущим чемпионом мира из Норвегии) 1976 года в Архангельске.

Ласт

Часто говорят – мы были друзья. Каждый вкладывает в это свой оттенок: общие взгляды, интересы и устремления, общую работу, готовность прийти в любую минуту на выручку. Говоря о нашей дружбе, Сашка сказал: «Какая-то профессиональная чернуха. С тобой чаще всего говорим либо про шахматы, либо про покойничков. Хорошо, что первое и второе удачно пересекается». Мы многократно вспоминали историю про посмертную статью о Тале, которую оказавшийся на самом деле живым Михаил Нехемьевич тщательно изучил и высоко оценил. Не случайно последнее, что мне написал в Скайпе Ластин, было: «Может, дашь прочитать и подкорректировать некролог?» В шаге от тихой могилы на железноводском кладбище ему не изменяло чувство юмора, а я после этого 4 года не мог выдавить из себя и строчки об Александре Николаевиче. Вот, может, поэтому и к теме умерших предпочитал не обращаться.

Он спокойно говорил про смерть, как будто считал, что правы индусы, и это еще далеко не конец. Любил рассказывать о бабке из Архангельска, которая встала на своих похоронах, после чего испуганные гости бросились к дверям врассыпную. Повторные похороны спустя несколько лет проводились с драконовскими мерами предосторожности, но тут Харон уже получил свою добычу. Будучи не сказать что хорошо образованным, но начитанным и достаточно эрудированным человеком, Саша часто на турнирах читал фантастику, связанную с делом жизни и смерти. Над религиозным и сектантским всегда посмеивался, а здесь – словно пытался закалить себя к моменту, когда придет смертный час. И он пришел 23 января 2015.

Я хорошо помню тот солнечный день, когда улицы в Тюмени, где жила тогда моя семья, искрились от густо выпавшего снега. Солнце не грело, но сверкало и настраивало на радужный лад. Ветра не было, и царило удивительное умиротворение, но раздался телефонный звонок. На том проводе едва слышный голос Бори Савченко и страшная новость…

***
Александр Ластин родился в Архангельске, но большая часть его жизни была связана со Ставропольским краем и Железноводском. В детстве мальчик сильно болел, поэтому доктора порекомендовали маме отвезти его на юг. Отец Саши не мог отправиться с родными, так как ходил на судах в море, и в итоге родители разошлись.

На Ставрополье в те годы царил временный шахматный бум – в 1979 году в Пятигорске закончился жизненный путь многолетнего тренера Бориса Спасского Игоря Бондаревского, но на весь Союз гремели успехи его супруги Валентины Козловской. Ряд воспитанников Игоря Захаровича, в том числе Михаил Уманский (что немного противоречит расхожей теории о том, что Бондаревский ненавидел евреев – его последняя «мастер-группа» большей частью состояла из них), добились больших успехов в юниорских и заочных соревнованиях.

Наконец, поразительно, что в том же маленьком Железноводске 7 годами раньше Ластина появился действительно невероятный талант – Алексей Дреев. Маленький Саша с замиранием сердца играл в своем первом сеансе против чемпиона СССР среди юношей. Тогда оба участника мероприятия вряд ли могли знать, что большой угол железноводского музея спустя годы будет выделен под кубки, медали и награды тех двоих, кто по праву считался гордостью спорта города.

В детстве Ластин занимался с Валентиной Козловской. Позже он с некоторой досадой говорил о том, что Валентина Яковлевна поставила ему староиндийскую защиту, которую он так и не научился играть, а потом годами искал надежное оружие против 1.d2-d4. Может, так и есть, но ведь тогда немногим вообще удавалось не то что позаниматься, а поздороваться с гроссмейстером.

Как шахматист с глубокой периферии, Саша долгое время находился в тени тех, кому посчастливилось родиться в регионах с богатыми шахматными традициями. Но Ластин много читал и трудился. Позднее, рассказывая о секрете своего успеха на взрослом чемпионате России 2002 года, он отмечал: «Я просто взял все Информаторы, которые лежали дома, и перерешал все задачи, которые напечатаны в них. И примерно на 500-й задаче я почувствовал в себе силу Ананда (в те годы индийский гений поражал современников не только силой, но и скоростью игры – Д.К.). Когда все считается моментально, и ты сразу видишь, какой сделать правильный ход». Надо сказать, что отбор в Информаторе производился очень тщательно и многие примеры достойны быть размещены в ряду с дьявольски сложными ребусами из книг Грабинского-Волокитина или Кузьмина, хоть и не проверялись тогда на компьютере.

Постепенно эрудиция и мастерство юного железноводчанина росли, но все изменил переезд на учебу в Москву. Знаменитый РГУФК! Настоящая альма-матер сотен шахматистов с огромной территории бывшей великой черно-белой империи. Это сейчас там закрыто шахматное отделение, и старожилам только остается всплакнуть, вспоминая времена мудрого наставника Евгения Линовицкого. На курсе и соседних курсах с Ластиным набирались мудрости десятки будущих гроссмейстеров, из которых выделялся Александр Морозевич. Сколько дал уроженцу Железноводска блиц, захватывающий живой блиц докомпьютерной эпохи, когда напротив сидели лучшие столичные мастера молниеносной игры!

Приехав в Москву шахматистом без рейтинга, Ластин через пару лет выиграл ее классический чемпионат и отобрался в чемпионат России. Но одно из самых главных событий его жизни случилось на крупном блиц-турнире 1995 года, посвященному юбилею Великой победы. По замыслу организаторов, сначала состоялась отборочная швейцарка для всех простых смертных. А на второй день соревнований в финальный круговик к прошедшим квалификацию спускались небожители во главе с Гарри Каспаровым и Владимиром Крамником. Двое победителей (читай – Каспаров и Крамник) по формуле встречались в финальном матче.

Здесь я вынужден перейти к скорбной части эссе о Ластине. Саша не был равнодушен к крепким напиткам. И это продолжалось всю его не такую уж длинную жизнь. Конечно, преувеличение, когда сплетники утверждали, что якобы после победы суперклуба «Ладья» в командном чемпионате России 1996 года один из победителей в составе азовской команды купил ящик водки. А потом заперся в номере и вышел оттуда только, когда показалось дно злосчастной коробки. Но факт нарушения режима имелся, и на Еврокубок подопечные Сергея Смагина и Николая Пушкова поехали уже без Ластина.

Но вернемся в Москву. Саша блестяще прошел отборочный турнир. Он играл в блиц всегда очень сильно и ему, конечно, исторически не повезло, что времена с обсчетом рейтинга и больших призовых фондов по блицу настали уже после его смерти. Рассказывают, как-то Ластин на исходе посиделки в компании с друзьями на спор звонил и предлагал Александру Грищуку матч на крупную сумму, что являлось явной переоценкой его собственных сил, но Саша-младший только добро рассмеялся и попросил не заниматься ерундой. Однако более скромных гроссмейстеров в блиц Ластин громил нещадно.

Попадание в финал гарантировало крупную денежную сумму. Сей факт оказался немедленно и бурно отпразднован Сашей с его университетскими друзьями. Историю о финале мне доводилось слышать несколько раз – во всякий очередной с новыми купюрами и вставками. Конечно, наутро молодого студента штормило, и Ластин ужасно переживал. Вот, напротив будут играть легенды, а он придет в неподобающем виде!

«Я пришел, сел на стол согласно жеребьевке и закрыл лицо руками, чтобы противник не мог оценить мое состояние. Почувствовал, что напротив нависла спортивная, мускулистая фигура, и пожал ей руку. Прикрыл глаза лодочкой, чтобы были видно только фигуры. Я – белыми. 1.е2-е4. Соперник ответил 1…с7-с5 2.Kg1-f3 d7-d6. Здесь я понял, что в таком состоянии любой Найдорф или схевенинген просто не потяну, не вспомню теорию. Сыграл 3.d2-d3 и пошел, пошел вперед всеми фигурами на королевском фланге… Вскоре соперник сдался. Когда второй раз пожимал ему руку, то увидел, что она какая-то необычная и прямо вся трясется от охватившего ее обладателя негодования. Поднял глаза и увидел перед собой разгневанное лицо Гарри Кимовича Каспарова…».


В те времена любое поражение Каспарова воспринималось как невероятная сенсация


Конечно, после старта турнирные пути противников разошлись. Но удар от Ластина не прошел для Каспарова бесследно – легендарный чемпион получил еще пару тяжелых пробоин, а в итоге не смог попасть в финальную двойку. И матч с Крамником сыграл блистательный московский блицор с трагической судьбой Сергей Киселев.

Почему Саша, несмотря на такие успехи, не покончил с дурным пристрастием? Помню, как уже в 2012 году он зашел ко мне в гости на турнире в Сочи. И это был первый вопрос, который задал мой сосед по номеру, совсем маленький Андрей Есипенко, когда дверь за нашим гостем закрылась. Конечно, можно сделать вывод о том, что в 90-е в вине искали истину многие, жизнь казалась беспросветной и безвыходной, и этого не понять нынешним молодым профессионалам с их грантами, стипендиями, сборами. Понятно, что окружение влияло, хотя перед глазами Саши прошла целая вереница примеров печального конца талантливого шахматиста. Например, тот же Киселев, в последние дни жизни гонявшийся по квартире с топором за призраками и поджегший себя, облившись бензином перед прыжком из окна.  

Но главной причиной пагубной привычки, на мой взгляд, являлось то, что внутри Ластин оставался глубоко несчастным человеком в личной жизни и топил в 40-градусной жидкости свою тоску. Он так и не женился на любимой девушке – почему-то мама невзлюбила потенциальную невестку и воспрепятствовала их бракосочетанию. Не хватало и хороших друзей – лучшие из них после возвращения Саши в Железноводск остались в Москве и других, далеких регионах. Конечно, в соседних Ставрополе, Пятигорске жило немало достойных его коллег, но хватало и тех, кто банально постоянно хотел весело провести вечер за счет Ластина. Сидя за столом во главе компании, он на несколько часов чувствовал себя полководцем, успешно проведшим наступательную кампанию в Азии и теперь вкушающим дары покоренных народов. «За Ластина, за чемпиона России!» Но наступало утро, и все начиналось заново.

Многие из шахматистов, знавших и уважавших Сашу, утверждали, что он на самом деле не любил пить. Но у него имелась некая внутренняя обреченность, которая постоянно толкала на столь скользкий путь. По сути, Ластин являлся последним связующим звеном, последним сгоревшим мостиком между миром творческих, но не очень профессиональных шахмат 90-х годов с нынешней реальностью, когда важна каждая мелочь – от занятий спортом до компьютерной подготовки. Ныне столь высокий уровень игры при таком образе жизни просто невозможен.

При этом Ласт часто любил рассуждать про метаморфозу, произошедшую с Виктором Корчным перед началом яростного штурма шахматного Олимпа и эпического противостояния с Анатолием Карповым. Невозвращенец бросил пить и курить, начал бегать кроссы, заниматься гимнастикой и в итоге вошел в историю как самый главный шахматный долгожитель. Его силу пришлось ощутить на себе и герою нашей статьи – на клубном первенстве страны в 2007-м. Одноклубник Ластина Роман Овечкин вспоминал, что Саша просил не выставлять его на матч с «Южным Уралом», который возглавлял некогда главный противник Виктора Грозного Анатолий Карпов, а на доске Ласта выступал Корчной.

Гроссмейстер объяснял это примерно так: «Умрёт ветеран за доской – клеймо убийцы не сотрёшь». Но турнирное положение обязывало «Политехник» играть сильнейшим составом, и выхода не было. Уральцы быстро повели в счете, на других досках следовали ничья за ничьей, оставалась лишь одна партия Ластин – Корчной. Поединок длился около 7 часов. В зале и во всей гостинице от перенапряжения погас свет, а единственная оставшаяся в живых черная пешка «а» все-таки прошла в ферзи в эндшпиле с одноцветными слонами. Виктор Львович спас матч. Ласт вышел из гостиницы, взял у Овечкина сигаретку (он вообще-то не курил, но иногда баловался) и смущенно сказал: «Чуть не сдох сам – у этого деда энергии больше, чем у всей вместе взятой команды Политехник». Тогда он не знал, что несгибаемый ветеран в итоге переживет его почти на полтора года…


У этого деда энергии больше, чем у всей команды "Политехник"...


После победы в 2002 году на чемпионате России в Краснодаре Саша получил приз – автомобиль. Правда, тогда первому призеру полагалась не современная «реношечка», а продукт гения отечественного автопрома. Водить чемпион наотрез отказался, с традиционным черным юмором заявив в интервью: «Я лучше пожалею пешеходов!» Среди победителей первенств России последних лет тоже немало таких, кто продал свой трофей. Но, наверное, никто не отдавал его столь невыгодно, как это сделал Ластин. Подключились школьные друзья, про которых впору исполнить знаменитый припев из песни Высоцкого, а Саша оказался так доверчив…Увы, в итоге значительно уменьшившийся в размерах приз на выходе постигла судьба других призов железноводского гроссмейстера.


Вырезка из журнала "Шахматы в России"


Эффектная зарисовка уже образца 2008 года – «во второе восхождение» рейтинг Александра достиг рекордной отметки 2650+. У него намечались  сборы на море, а потом тренировочный матч с занимавшим четвертую строчку в мировом рейтинге Александром Морозевичем – Александр Великий готовился к супертурниру в Майнце. Вечером собралась компания, но выяснилось, что совокупных денег друзей, большую частью из которых представляли средства Ластина, на застолье оказалось недостаточно. Примерно через час Саша сходил в кассу и сдал железнодорожный билет. А через два – на такси поехал сдавать билет авиа... Матч с Морозевичем он так и не сыграл, и на сборах не появился.

История знает немало талантов, которых такой образ жизни сломал в самом начале пути. Конечно, Саша обладал богатырским здоровьем (а живя на Минеральных водах, по меткому выражению мастера Эдуарда Кантера, можно пить и очиститель), но главное – если впереди заманчиво звала цель, он мог заставить себя собраться и неделями фанатично заниматься шахматами, совмещая это со спортивными тренировками. Часами ходил по горам, плавал в озере, сбрасывал излишний вес.

В 90-е он уже добивался крупнейших успехов, выигрывал этапы Кубков России и пробился в полуфинал нокаут-чемпионата страны-1999, где уступил на тай-брейке Алексею Безгодову – в тот момент своему спарринг-партнеру и старшему товарищу. Сам факт победы и сильной игры значил для него значительно больше, чем заработок, который немедленно уходил сквозь пальцы. Ластин или «Ласт», «Ласта», как звали его друзья, мог пропускать мимо ушей и подсмеиваться над любыми шутками насчет его внешнего вида, пристрастий или образа жизни, но очень остро воспринимал, если кто-то задевал его шахматные способности.

Игру Ластина того времени отличала огромная эрудиция и невероятный напор. Если Александр начинал штурмовать условные сицилианские порядки соперника, то остановить его было очень сложно. Не менее опасными были и «черные» контратаки в его исполнении, когда соперник, даже очень сильный, оптимистично отставал в развитии. Однажды Павел Двалишвили заявил по поводу одной неудачи Ластина: «Саша – настоящий шахматный танк! Но на этом турнире это был танк без гусениц». Однако таких неудач в его карьере случалось совсем мало. Ведь даже свой самый последний турнир, этап Кубка России, где в числе его соперников числились и чемпионы Европы, Ластин выиграл. Уже тяжело больной и выглядевший совсем неважно.

Александр пробился в чемпионат мира ФИДЕ 2001 года, где в первом круге одолел Огнена Цвитана, а потом уступил Чжань Чжуну – в тот момент китайскому сборнику, который потом много лет выступал за Сингапур. В конце 90-х Кирсан Илюмжинов обрушил на шахматистов настоящий дождь долларовых призов в нокаут-чемпионатах. И гонорар за выход во второй круг позволял купить квартиру в Железноводске. Однако, будучи немного подшофе, Саша в своеобразно радушной к гостям Москве попал в руки тех, кто на самом деле по своей профессии должны защищать граждан. Те отвели его в место поукромнее – там побили и отобрали все деньги…

Это был тяжелый удар – напомню, что гроссмейстер достаточно спокойно относился к отсутствию или наличию денежных средств в своем кошельке, не жаловал внешний лоск, но огромное чувство жуткой обиды и несправедливости не покидало его долгие годы. Несправедливость в целом ужасно задевала его чувства. Видя ее, Саша из флегматичного Пьера Безухова перевоплощался в бесстрашного борца за революцию, и правоту свою он мог часами отстаивать в спорах.
В одном из последующих крупных нокаут-турниров Ластин встречался с довольно сильным гроссмейстером, который, правда, не раз попадал в скандальные истории. Александр выиграл первый поединок, а во втором мог, имея перевес, спокойно повторять позицию (соперник не имел возможности уклониться, так как сразу проигрывал) и тем самым зафиксировать выход во второй круг.

В этот момент под столом последовала подсечка – его визави использовал последнюю, подлую возможность. При столкновении нижних конечностей  Корчной на нервной почве некогда кричал своему историческому сопернику: «У тебя нет шансов ни на столе, ни под столом!» и в итоге исторический соперник слег в больницу. Спустя много лет Саша, хоть и рассвирепел, продолжил играть на победу, но вторую часть партии провел крайне неубедительно. Счет сравнялся 1:1 – предстоял тай-брейк.

«Впору было опустить руки, но тут я подумал, что после такого вкупе с давними «грешками» противника просто не имею права пропустить его в следующий круг!» – боевое настроение вернулось к Ластину, и в быстрых партиях его обидчик оказался повержен.

Я в первый раз увидел Ластина в 2002 году на открытом чемпионате ЮФО по быстрым шахматам в Краснодаре. Саша приехал на турнир с секундантом Батором Самбуевым, и его окружал настоящий звездный ореол в глазах молодых участников (а среди них были Борис Савченко, Антон Демченко, ваш автор, Кирилл Брызгалин, Михаил Панарин, Дмитрий Скорченко и многие другие будущие гроссмейстеры). Еще бы – приехал сам чемпион России! Год спустя я начал встречаться с землячкой и ученицей Саши Еленой Томиловой, которая через несколько лет стала моей женой. Она нас и познакомила.


Владимир Косырев, Александр Ластин и Елена Томилова


В 2007-м Саша пребывал в небольшом творческом кризисе – позади осталось и российское чемпионство, и финал Кубка страны, где он уступил Денису Хисматуллину, и блестящая игра на первой доске в командном чемпионате России в составе тагильского «Политехника». Первая его просьба ко мне оказалась просто удивительной по понятиям нынешней молодежи. Тогда дома у Ластина не было Интернета, а регистрация на кубковый финал-2007 проходила уже по электронной почте – положение появилось на недавно созданном сайте Российской шахматной федерации. Конечно, я не мог отказать именитому гроссмейстеру и отправил главному тренеру сборных Сергею Долматову подтверждение не только на себя, но и на Александра. Это привело к не самым лучшим для меня последствиям – мы встретились в первом же раунде, и Ластин в разгромном стиле выиграл обе партии этого матча. Впрочем, на этом мое кармическое наказание закончилось – вскоре мы начали сотрудничать, и все остальные наши поединки закончились короткими ничьими.

Занимаясь с Сашей, я не раз поражался его эрудиции. Казалось, он знал практически все, что выходило о шахматах в печатном виде. Диапазон его знаний был огромен – от того, что говорила жена Эмануила Ласкера, до последних веяний в защите Нимцовича. В те годы я совсем не выделялся образованием в плане дебютных знаний, предпочитая заплесневелые книги времен доисторических чемпионов, и, безусловно, получил от сотрудничества больше, чем Ластин. Переигрывая партии корифеев десятилетие спустя, не раз ловил себя на мысли – а ведь тогда Саша говорил, что это направление довольно перспективно.

На финише Высшей лиги 2008 года Ластин сумел выиграть решающую партию у Дмитрия Кокарева и прорвался в заветный для каждого амбициозного шахматиста Суперфинал чемпионата России. Заговорили, что экс-чемпион вернулся и вновь находится на пике спортивных кондиций. Как часто бывает, годовой календарь ломился от российских и международных соревнований, поэтому «супер», который принимал Центральный дом шахматиста в Москве, стартовал уже через месяц. Саша предложил проводить сборы за неделю до начала у него в городе, а потом вместе выехать на любимом Ластиным поезде №3/№4 Кисловодск – Москва.

Начало не предвещало большой беды – я привез в Железноводск свои предложения по улучшению дебютного репертуара Ластина за черных и подобранные позиции для решения. Первый день мы позанимались и поиграли в блиц, потом съездили к шахматным товарищам в Пятигорск. На следующий Саша сказал, что ему надо повидать друзей детства. И исчез – куда он пропал, не знала даже его мама.

Ластин снимал мне небольшую комнату у знакомых, которая напоминала лермонтовскую прозу – чудесный вид на горы, ковры и богатая библиотека. Незадолго до отъезда на знаменитой в Ростове улице имени орденоносного маршала Малиновского автора поздно вечером попросили прикурить, голова окончательно еще не прошла, и я с огромным удовольствием провел время в кровати, читая попавшееся под руку собрание сочинений Булгакова.

Прошел еще день, и Ластин не появился. Потом второй и третий. Уже были залистаны до дыр «Белая гвардия» (благо до этого я имел счастье читать «Мастера и Маргариту», «Собачье сердце» и «Роковые яйца»), «Театральный роман» и тщательно изучено, как малоизвестный рассказ «Иван Васильевич» превратился в любимый миллионами фильм «Иван Васильевич меняет профессию». Саша позвонил за день до выезда и с досадой возразил мне, что уже получил нагоняй от матери, поэтому не желает слушать новые морали.

Делать нечего – мы погуляли по Железноводскому парку (подопечный отходил от нагрузки и принципиально не захотел садиться за доску) и на следующий день выдвинулись в Москву. В поезде я еще раз убедился, каков же невероятный талант суперфиналиста при всех его недостатках! Многие мои будущие ученики, среди которых находились и сильные «шестисотники», сталкивались позднее с этим достаточно сложным, заковыристым тестом и показывали в целом разные результаты. Ластин, послушав мои причитания про загубленные сборы, кивнул: «Ну, ладно, давай свои задачи!» И решил их почти все вслепую лишь с одним ложным следом. «Сила Ананда!» – вздохнул я и запрыгнул на свою верхнюю полку.

В Москве все началось очень радужно – Ластин стартовал 2,5 из 3, правда, спас тяжелейшую позицию с Константином Сакаевым и запутал Женю Томашевского, до этого напрочь забыв наш домашний анализ. На пол-очка впереди шел Петр Свидлер, с которым Саша играл белыми в следующем туре. Вечером я получил задание по варианту Найдорфа, где планировалось почему-то сыграть редкое 6.f4, а Ластин сообщил, что повторит контратаку Маршалла и поизучает разные испанские линии, которые применял Петр.

На следующее утро процесс шел очень бодро, казалось, что найдены новые идеи. Саша уже тогда считал, что в будущем на Найдорф будут делать все ходы, начиная от 6.a4 до 6.Лg1 и 6.Сd3, и уже успешно двинул с Костей Маслаком вперед пешку «а». Но за полчаса до выхода Ластин внезапно помрачнел: «Мы забыли вариант Зайцева посмотреть! Хотя я не верю, что Петя так сыграет…» Мои предложения, связанные с системой а2-а3, ввиду крайней нервозности положения быстро оказались отвергнутыми: «У него там есть опыт, а мне придется с листа играть сложную позицию!»

В дверях я в сердцах сказал Саше: «Если ты так не хочешь – просто повтори ходы Kg5-f3-g5. Он же не может уклониться. Конечно, такая короткая ничья выглядит не слишком эстетично, но завтра ведь выходной, отдохнешь и сохранишь позицию на второй строчке». На этаже мимо нас пронесся Свидлер – вихрь таланта и обаяния. Петр галантно поздоровался, но тут же его лицо приобрело сосредоточенное, напряженное выражение, и лидер чемпионата быстрым шагом умчался далеко вперед. «Видишь, какой он мотивированный! Да какой там Зайцев?! Явно сыграет сицилианскую, Найдорфа!» – шепнул мне Ластин, и мы двинулись вперед к Гоголевскому бульвару. В самой цитадели отечественных шахмат я было занял место в пресс-центре, но вскоре из турнирного зала показались Свидлер и Ластин. «Саша, ну это же как-то…» – пожимал плечами Петр Вениаминович. А Ластин просто смеялся.

Ситуация внезапно повторилась в предпоследнем туре. Саша считал, что Морозевич будет обязательно обыгрывать его черными – Ластин на середине дистанции не выдержал напряжения и уже откатился в «минус 1», а Александр пытался догнать лидирующее трио Алексеева, Яковенко и Свидлера. Мы изучали боевой Паульсен, острые варианты французской, но однокашник Саши тоже разыграл систему Зайцева испанской партии. Очередное Kg5-f3-g5-f3-g5-f3 вызвало явное неодобрение организаторов. В тот момент в России как раз начиналась борьба с короткими ничьими и только что ввели так называемые софийские правила. «Александр Григорьевич, может, придумать еще какой-то способ? Ввести еще дополнительные ограничения?» – разводил руками главный судья Игорь Болотинский после окончания партии Ластин – Морозевич. «Это не поможет…» – мрачно ответил исполнительный директор федерации Александр Бах.

Совпадение или нет – но затем произошло следующее. В Высшей лиге 2009 года Ластин занял первое кандидатское место. Вновь отказался кто-то из великих, но внезапно объявили, что турнир сокращен до 10 участников… Вы можете сделать вывод, что виновата федерация со своей антиничейной стратегией или, наоборот, не прав отказавшийся годом ранее от борьбы Ластин. Но, справедливости ради, следует подвергнуть критике ленивого тренера-секунданта со своими ненужными познаниями в области ничейных вариантов.  


Мы с Сашей в гостях у родителей Елены Томиловой


Часто в таких случаях пишут – травили, затирали, не дали реализоваться. Нет, на Сашу недопуск во второй Суперфинал никоим образом не повлиял. Он продолжал косить направо и налево бесчисленные швейцарки, причем иногда играл в состоянии, в котором другой человек бы просто умер. Играл блестяще, и в сильных опенах от его руки падали лучшие из лучших. Подобно ремарковскому Равику из «Триумфальной арки», который мог спать лишь несколько часов, восхититься удивительным вкусом кальвадоса (Саша подобно Штирлицу предпочитал коньяк, но вполне рабочим вариантом считался и выбор Мюллера) в объеме полбутылки, а потом прийти и выполнить сложнейшую операцию. Гроссмейстер в свою очередь проводил сложнейшие хирургические действия на доске, и скальпель его всегда резал точно. Казалось, что Ластина не сломить ничем, и его шахматный гений намного сильнее, чем вред от неспортивного образа жизни. Но это оказалось известным, повторявшимся многократно и у огромного количества игроков разных поколений заблуждением.

После 1996 года Саша неоднократно играл за сильные команды (тюменский «Газовик», нижнетагильский «Политехник», «Югру» из Ханты-Мансийска, участвовал в различных югославских лигах), но за настоящий суперклуб он выступал лишь еще раз – это был украинский «А Дан Дзо& ПГМБ», собранный Андреем Максимовым. Аббревиатура ПГМБ означала «Похмельный гамбит», и в команде действительно собрались могучие богатыри, чья обильная вечерняя культурная программа никак не отражалась на утренней игре.

ПГМБ не раз и блестяще выиграл сильный по составу командный чемпионат Украины, потом завоевал медали Еврокубка, но скорее вошел в шахматную летопись из-за веселых историй, связанных с командой. Рассказывают, что на одном из банкетов, где остальные члены команды уже отчаялись отправить спать свою ударную доску из Железноводска, Ластин перед тостом воскликнул: «Вы меня все равно не сломаете!» И, выпив, рухнул, мгновенно заснув мертвым, богатырским сном.

Наутро напротив сидел талантливый молодой украинец с рейтингом под 2600. После ходов 1.е4 е5 2.Kf3 Kc6 3.Cb5 a6 4.Ca4 Kf6 5.0-0 Саша вдруг почувствовал, что не в силах передвинуть слона с f8 на e7. Затолкав на нужную клетку дальнобойную фигуру и используя указательный палец правой руки подобно кию при работе с бильярдным шаром, Ластин в ужасе откинулся на спинку стула. Предстояло следующим движением на 6.Ле1 ответить 6…b7-b5, а гроссмейстер даже не чаял, как можно исполнить столь длинный ход. К счастью, его состояние верно оценил капитан команды и быстро поднес кофе, в который бармен обильно замешал ароматный коньяк. Ластин выиграл в 30 ходов разгромной атакой.

Похожий случай произошел перед встречей с Рустамом Касымжановым, чемпионом мира ФИДЕ 2004 года и секундантом многих будущих чемпионов с претендентами. Касымжанов как раз активно играл вариант Зайцева, в котором на счету Ластина имелись короткие ничьи против Свидлера и Морозевича. Молодежь ПГМБ активировала гроссмейстера незадолго до начала партии и показала ему какие-то варианты, из которых Саша смог зафиксировать в серых клеточках далеко не все. Но держа в памяти историю, как Ратмир Холмов с пьяных глаз разгромил Фишера, мучительно вспоминая, что же рассказывал вчера Василий Смыслов, тоже пошел всеми фигурами вперед. И вскоре узбекский гроссмейстер признал свое поражение.


Александр Ластин в пору своих наивысших достижений

***
Золотой век Саши очень быстро сменился стремительным закатом. Древняя заповедь про то, что у каждого из нас есть своя бочка – у кого-то маленькая, а у кого-то побольше, за границы которой выходить совсем не стоит, как нельзя больше подходит к повествованию про Александра Ластина. Еще в 2009-м он считался одним из сильнейших из следующего за элитным эшелона гроссмейстеров России, а на стыке 2011 и 2012 годов за доской уже сидел человек, потерявший свою уникальную пробивную способность.

Саша несколько раз предпринимал попытки вернуться и не сдавался в этой безнадежной борьбе – он здорово сыграл на чемпионате России по рапиду (2011), а год спустя выстрелил на Moscow Open. Но рейтинг его неуклонно падал, а от былого золотого дождя призовых турниров не осталось и следа – вскоре из-за финансовых проблем Ластин начал тренировать. Здесь тоже не все складывалось гладко, хотя имелись и успехи – некоторое время гроссмейстер помогал талантливой Дине Дорджиевой, в будущем сильной российской шахматистке. Ученики, как и друзья, любили доброго, отзывчивого, интересного в общении человека, но работать с Сашей оказывалось очень сложно. Ввиду того, что биоритмы Ластина не всегда совпадали с часами занятий и подготовки.


В 2013-м его пригласили на работу в Тюмень – там жил друг его детства гроссмейстер Евгений Прокопчук и открылся прекрасный шахматный центр имени Анатолия Карпова. Появилась надежда, но вскоре она погасла. В том же 2013-м мы ехали в аэропорт в одном такси с Александром Мотылевым и Яном Непомнящим. Тренер мужской сборной России, тоже много лет друживший с Ластиным, беседовал со мной о том, что Тюмень может дать Саше новый импульс к жизни и карьере, но Непомнящий скептически бросил с переднего сиденья: «Я не пойму, там что, выпускают другую, специальную тюменскую водку?» Действительно, долго на новом месте гроссмейстер не задержался, и так получилось, что в центре Карпова его заменил секундант по Суперфиналу-2008.

***
Я хорошо помню тот солнечный день в январе, когда улицы искрились от густо выпавшего снега. Солнце не грело, но сверкало и настраивало на радужный лад. Пронзительный сибирский ветер совсем не беспокоил, и царило удивительное умиротворение, но раздался телефонный звонок.
Позднее узнавались страшные подробности – когда Сашке поставили тяжелейший диагноз, он не сумел заставить себя сказать «нет» раз и навсегда. Его последние дни напоминали конец пути актера Алексея Смирнова – героя войны и блестящего антагониста Шурика из фильма «Напарник». Смирнов умудрялся проносить звенящую тару и в больничную палату, все шли ему навстречу и никто не сказал жестко «нельзя!», пытаясь спасти талантливую человеческую жизнь.

Напрасно возил Сашу в областную клинику и его лучший друг Олег Нечаев. Это лишь отсрочило неизбежное. Остался в памяти лишь удивительно одаренный, скромный и близкий человек. А ChessBase – настоящий символ шахматного XXI века – при наборе Lastin Aleksandr до сих пор свидетельствует о том, что железноводский гроссмейстер в его лучшие, а также не самые лучшие годы мог заматовать противника любого уровня.

Фото Евгения Атарова, из архива Елены Томиловой, "Шахматного обозрения-64"