19 ноября 2016

Акула-филантроп

Рассказ о человеке, подарившем миру матч в Рейкьявике-1972

В наши дни матч на первенство мира по шахматам – ужасно дорогое мероприятие. И дело не только в призовом фонде. По словам менеджера Сергея Карякина Кирилла Зангалиса, претендент потратил на подготовку к поединку около миллиона евро. Ввиду всевозможных финансовых затрат количество партий в поединке за мировую корону сокращено до 12 и позволяет только ностальгировать о временах безлимитных поединков и противостояний героев советского времени с обязательными матч-реваншами. С другой стороны, кто из легенд неолимпийских видов спорта (если не брать в расчет игру миллионеров гольф) может рассчитывать на джек-пот, выраженный суммой с шестью нулями в валюте?

Сегодняшняя запись в блоге посвящена человеку, который сделал решающий шаг в превращении шахмат из безумно популярной, но любительской игры в профессиональный вид спорта. Одному из тех, кто помог бренду World Chess Title Match стать одним из самых уважаемых в мире наивысших достижений.

***

Сразу после Второй мировой войны в Лондонском шахматном клубе появился подтянутый и очень уверенный в себе молодой человек. Джим, так звали незнакомца, играл в шахматы примерно в силу первого разряда и рассказывал, что приехал в столицу из Хесуолла, небольшого городка в графстве Чешир. Очень азартный человек по натуре, Джим мог часами сражаться в любые интеллектуальные забавы: шашки, монополию, но утверждал, что ему противны азартные игры вроде Black Jack – как можно променять битву умов на волю случая?

Школы у уроженца Чешира не было совсем, он начинал партию ходом 1.b2-b4, потом в хаотичном порядке развивал фигуры, но в осложнениях разбирался и заходивших любителей обыгрывал, чего не случалось в партиях с опытными игроками. Однажды в чемпионате клуба его соперник ответил на дебют Сокольского ходом 1…g7-g6, утверждая в курилке, что нашел способ показать полную бесполезность движения пешки на две клетки. Последовало 2.Cb2 Kf6 3.g4!? Cg7 4.g5, партия закончилась вничью и даже была опубликована в бюллетене турнира.

Джим учился на бухгалтера, и вскоре его чрезмерное увлечение шахматами стало негативно отражаться на отметках. Через год он сконцентрировался на курсах и с головой ушел в экономику. О нем не было слышно в шахматном мире до конца 60-х годов… Тем временем карьера Джима развивалась бурно: он попал в корпорацию Domn Group простым служащим, но за несколько лет продвинулся до генерального менеджера, однако потом ушел к миллиардеру Дональду Стоку в его автомобильную империю. С 60-х годов Джим Деррек Слейтер стал самостоятельным игроком на рынке ценных бумаг и основал Slater Walker Securities.

Молодой генеральный менеджер Джим Слейтер

Его могущество росло, главный партнёр Слейтера Питер Уолкер оставил общий бизнес ради членства в парламенте от партии консерваторов и поста министра в правительстве Эдварда Хита, а потом и Маргарет Тэтчер, что открыло Джиму путь в многие ранее закрытые кабинеты. Именно в кулуарах партии консерваторов Слейтер познакомился с акулой британского рынка Джеймсом Голдсмитом – известным магнатом, которого звали «мастер корпоративного рейдерства». В паре со своим новым другом Джим Слейтер безжалостно уничтожал всех, кто становился на его пути. Капитализация Slater Walker Securities достигла 200 миллионов фунтов.

Голдсмит обожал карточные игры, и пресса смаковала факты о том, что главный корпоративный рейдер с коллегой Слейтером играют в бридж против лучших игроков Британии на суммы, которые вряд ли получает за десятилетие простой рабочий. Впрочем, если для Голдсмита бридж был точкой интеллектуального максимума, ему куда приятнее и проще было сделать крупную ставку на бега, то Джим относился к игре аналитически и в свободное время читал литературу по стратегии и тактике.

В конце 60-х Слейтер вспомнил о своей первой любви и написал в Лондонский шахматный клуб с просьбой дать ему несколько шахматных уроков, поинтересовавшись, можно ли сыграть где-то в турнире? Получивший корреспонденцию отец английских шахмат мастер и журналист Леонард Барден не верил своим глазам. Пишет сам Слейтер! Такого шанса упускать было нельзя, и Барден начал «разрабатывать» потенциального крупного спонсора. Правда, турниры с их откладываниями длились очень долго, поэтому Леонард нашел для своего покровителя отличный вариант – переписка. Помогая Джиму выигрывать заочные поединки, он пробудил интерес подопечного и вскоре заговорил с ним о больших свершениях.

Надо сказать, что из-за связей с Голдсмитом репутация Слейтера в британском обществе была неоднозначной. Финансист остро нуждался в «белом пиаре» и вот подвернулся удачный случай. Барден страшно переживал из-за того, что знаменитый супертурнир в Гастингсе стал потихоньку хиреть, не выдерживая конкуренции со стороны состязаний, проводившихся в восточной половине континентальной Европы. Времена, когда на Рождественский шахматный конгресс приезжали Алехин, Капабланка, Флор, Ботвинник были уже в далеком прошлом, и хоть отметить Новый год в Англии очень любили советские шахматисты, в целом соревнование считалось слабоватым.

Барден предложил Слейтеру стать спонсором соревнования и расширить количество участников с 10 до 16, что позволило бы не только пригласить ряд европейских звезд, но и создало англичанам дополнительные возможности побороться за норму мастера или гроссмейстера. Изначально хозяин Walker Securities оказался не слишком доволен. Его друг-тренер обещал грандиозный состав, и действительно собрал Андерссона, Мекинга, Бирна, Глигорича, Найдорфа, Унцикера. Но чемпионы мира и Фишер с Ларсеном в Гастингсе не играли, а Шахматная федерация СССР отправила разбираться со звездами Запада «терминатора» смешанных турниров Виктора Корчного (известны случаи, когда Виктор Грозный набирал в них по 15 из 17) и молодого таланта, худенького паренька по имени Толя.

Анатолий Карпов на турнире в Гастингcе

История знает многих спонсоров и меценатов, у которых была абсолютно разная мотивация – на кой черт отдавать безвозмездно деньги шахматистам. Князь Андрей Дадиани обожал, когда в журналах публиковали его выигранные партии, которые наперебой расхваливали ведущие игроки. Альберт Ротшильд выше всего ценил званные вечера, на которых он мог заглянуть в глаза победителю турнира, задать в высшей мере философский вопрос о смысле бытия и получить исчерпывающий ответ. Лео Нардус и Михаил Бостонжогло не могли жить без своих фотографий на передовицах газет. История повторяется, и в наши дни мы можем видеть эти знакомые черты у многих сильных мира 64-х клеток.

Джим Деррек Слейтер был удивительным человеком, он принадлежал к четвертому типу шахматных филантропов. Уважая шахматы, он совсем не стремился к обществу шахматистов, свои выигранные партии по переписке не собирал и не публиковал, а с фотографиями у него и так был полный порядок. Четко осознавая, что на данный момент Гастингс – проект, полезный для его королевства, построенного на немилосердном поглощении более мелких финансовых рыбешек, он жаждал от соревнования только одного – зрелища. И он получил это зрелище, когда юный Толя Карпов стал выигрывать партию за партией, несмотря на пробоину в очной встрече с Корчным. Виктор Львович чуть ли не рычал, когда очередной противник его конкурента останавливал часы (хотя отношения у них с Анатолием тогда были хорошими), но в итоге пришел на финиш вровень с визави – по 11 из 15.

Начинается анализ партии. Виктор Львович очень доволен - он выиграл личную встречу

Претендентский цикл 1970-1971 ознаменовался небывалым штурмом Фишера, который наконец собрался покорять шахматный Олимп. Гениальный американец с отрывом победил в межзональном, всухую обыграл Тайманова с Ларсеном, а потом в финальном матче претендентов разгромил Петросяна. Но матч на первенство мира в Рейкьявике против Бориса Спасского оказался под угрозой срыва. Бобби выдвигал всё новые условия, требовал увеличить призовой фонд и не полетел на открытие. Между тем 125 тысяч долларов, положенные чемпиону и претенденту, были в то время суммой беспрецедентной. Незадолго до матча, выступая в Ростовской области на лекции, Спасский со всей прямотой заявил, что не играет в чемпионатах СССР потому что приз за первое место уж больно мал – всего 250 рублей; то ли дело турнир 1966 года в Санта-Монике, где ему за первое место заплатили целых 5000 долларов. Но 5 тысяч были в 25 раз меньше того, что предложили исландцы!

По официальной легенде, Слейтер ехал к себе на работу в офис, когда услышал, что матч за чемпионскую корону под угрозой срыва, и претендент требует увеличить вознаграждение для противников. «Почему нет? Я же могу себе позволить увеличить сумму вдвое?» – подумал финансист. Прибыв на работу, он передал своё предложение через Бардена, а тот обсудил его с представителем Фишера юристом Полом Маршаллом. Вскоре через ведущего журналиста Англии Дэвида Фроста сведения о вкладе Слейтера попали на стол к американскому госсекретарю Генри Киссинджеру, который лично дозвонился до Фишера и сказал ему: «Мы хотим, чтобы вы сразились за Америку!» В итоге Роберт вылетел на историческую битву с чемпионом из неприятельской сверхдержавы.

Историческая битва Бориса Спасского и Роберта Фишера

Предложение Слейтера попало на первые полосы лондонских газет, и вскоре его дом окружили репортёры. Вернувшись с работы, он объяснил изумлённой жене и журналистам: «По пути в офис у меня возникла любопытная идея. Помимо того, что я сам получил возможность на протяжении нескольких недель наслаждаться удивительным зрелищем, я подарил любителям шахмат всего мира невероятное удовольствие». Дальнейшее было сформулировано им очень резко: «Фишера описывают как грубого, невоспитанного, возможно, безумного. Я сделал это не ради признательности, а ради шахмат. Я сделал это, потому что он бросил вызов русскому господству, и потому что это было хорошо для шахмат». Добавив: «А ну-ка, петушок, выходи теперь на арену и покажи, что ты не трусишка».

Несмотря на внезапный всплеск интереса к персоне Слейтера, в итоге шахматные историки не простили ему такие слова в отношении легенды. Наверное, поэтому мы с вами так мало знали про известного спонсора – куда меньше, чем про других, жертвовавших частью состояния на развитие черно-белой игры. Впрочем, не став культовой фигурой по причине прохладного отношения как к представителям Советов, так и к Фишеру, Джим Слейтер оставил множество вопросов по поводу красивой сказки, связанной со спасением матча. Многие из современников тех событий считали, что на самом деле президент американской шахматной федерации полковник Эд Эдмонсон, который уговорил Фишера выйти на старт межзонального, а потом предотвратил попытку саботировать матч с Таймановым, отчаянно искал способ спасения битвы в Исландии. И по альтернативной версии сам набрал вместе с Маршаллом Бардена: «Твой друг хотел видеть Бобби на турнире? А сыграть матч он ему не желает помочь?» После чего стороны разработали план, по которому Слейтер мог получить определенные дивиденды от вложения, для прессы была создана красивая версия произошедшего, которая должна была «зацепить» Фишера, который в тот момент прятался от окружающего мира.

125 тысяч долларов? Не вопрос!

Никто уже не узнает, что случилось на самом деле, но продолжить щедрые вливания в мир шахмат Слейтеру не удалось. Через несколько лет им напрямую заинтересовался Скотленд-Ярд, а в 1975 году его экстрадиции от Англии потребовал Сингапур, власти которого считали, что корпорация Джима вела нечестную игру на территории страны. Вскоре финансиста обвинили в рейдерском захвате контроля над банком Англии. Благодаря своим связям в парламенте и правительстве спонсор английской шахматной федерации вышел сухим из воды, но ему пришлось оставить пост генерального директора компании.

Слейтер выходит из здания суда после слушаний по сингапурскому делу

Тем не менее, до начала следствия Слейтер сделал очень много для шахмат по ту сторону Ла-Манша – помогал турниру в Гастингсе и, главное, стимулировал ведущих молодых англичан бросить все силы на занятия шахматами. В этом был типичный Джим Слейтер – ему нужна была борьба. Борьба, в который на кону стояло – всё или ничего. Он отказал Бардену в идее выделять деньги на поездки потенциальных профессионалов и создать фонд поддержки англичан, но поощрял призеров юниорских первенств, провел чемпионат мира до 20 лет в Тиссайде и посулил огромные премии для тех, кто станет первыми пятью гроссмейстерами Туманного Альбиона (Майлс-1974, Кин-1976, Стин-1977, Нанн-1978, Спилмен-1980). Все это привело к настоящему шахматному буму в Англии.

Леонард Барден - "отец" английской шахматной школы

В 1976 году главным помощником английских шахмат вместо Слейтера стал Lloyds Bank, который возглавлял другой друг Бардена сэр Кристофер Джереми Морзе. Сам Джим, несколько раздосадованный таким ходом Леонарда, отношения к поддержке англичан уже не имел, хотя следил за успехами олимпийской сборной Британии, которая в этот период с блеском начала брать медали Всемирных Олимпиад. Через несколько лет финансист «вырулил» из кризиса, ушел в другие проекты – занимался недвижимостью, золотодобывающими шахтами, сельским хозяйством, много лет спустя был почетным гостем на матче Каспаров – Шорт (Лондон 1993)…

P.S. Говоря о том периоде истории, стоит напомнить, что вкладывать огромные деньги в шахматы тогда никто не стремился. Да, мадам Пятигорская, участница женской сборной США, происходившая из рода Ротшильдов, проводила турнир в Санта-Монике с общим бюджетом в 20 000$. И это считалось самым лучшим соревнованием в мире, куда стремились попасть все сильнейшие. В свое время бизнесмен Бисно предлагал 8500 долларов за неофициальный матч Петросян – Фишер, и голландское шахматное общество готово было выложить тринадцать тысяч гульденов за поединок Фишер – Ботвинник. Призовой фонд ¼ финала матчей претендентов Фишер – Тайманов составил 3000$, и тут Маршаллу с Эдмонсоном пришлось изрядно потрудиться, чтобы заставить американского гроссмейстера сесть за доску. В финальном матче претендентов на кону уже стояло 12000 зеленых, а кроме того, Бобби получил дополнительный гонорар размером в 4000 американских денежных единиц.

Предложенная исландцами сумма в 125 тысяч долларов была выделена правительством страны, но не свалилась с неба – организаторы надеялись оказаться в плюсе, продав американцам права на трансляцию матча (эх, где же в те времена был дорогой Илья Мерензон!). Как известно, разразился грандиозный скандал, Фишер выступил против съемки, потом против сотрудничества с «ABC» и в итоге после матча проиграл суд компании «XXI век Фокс».

Удивительное дело, потеряв на пару десятилетий американский рынок, шахматы с их чемпионским матчем смогли сделать широкий шаг в будущее на двух безжалостных и беспощадных людях. Разорившем и оставившем без средств к существованию сотни человек Джеймсе Дерреке Слейтере и филиппинском диктаторе Фердинанде Маркосе, убившем своими руками нескольких врагов отца и физически уничтожившем оппозицию в своей стране. За Маркосом стояло его государство, и он пошел куда дальше Слейтера – предлагал 5 миллионов на поединок Фишер – Карпов: а потом, поистратившись на «манильскую мясорубку» Али – Фрейзер, выделил миллион в фонд сражения Карпова с Корчным.

Слейтер - друг домашних питомцев. Впрочем, его конкуренты вряд ли могли рассчитывать на то, что финансист погладит их по шерстке

Многолетнего лидера Филиппин уже нет в этом мире больше четверти века, в том время как Слейтер, оставаясь до последних дней жизни могущественным экономистом, ушел из жизни ровно год назад – 18 ноября 2015 года. Можно бесконечно рассуждать о роли гения и злодейства в искусстве, но глядя на возраст и заслуги лидеров сборной Англии Найджела Шорта, Майкла Адамса и Мэтью Садлера, а также отсутствие звездной смены британцев, метания Люка МакШейна – не будет ошибкой сказать, что тогда влияния Джима явились одной из самых эффективных денежных дотаций за всю историю шахмат.

Трудно рассуждать, как повернулась бы история, если бы Слейтер не удовлетворил требования Фишера, американец не вышел на матч, а в 1975-м состоялся поединок Спасский – Карпов с призовым фондом в пять тысяч советских рублей? Как в таком случае выглядело бы будущее шахмат? Без тотальной мобилизации на борьбу с американским чемпионом, без супер-призовых. Конечно, никуда не делись бы амбиции таких фигур, как Кампоманес, Корчной, Каспаров, и сам интерес к шахматам… Но лучше это будущее точно бы не стало. Для Магнуса Карлсена с Сергеем Карякиным – тем более.