3 июня 2013

Сергей Карякин: Я приложу все усилия!

Победитель супертурнира в Ставангере ответил на вопросы Дмитрия Кряквина

Эпохальный турнир в Норвегии выпал на время, когда коллектив сайта РШФ дружно готовился к предстоящему Мемориалу Таля. Собиралась статистика игроков, шла работа над буклетом и причими атрибутами грандиозного московского «супера» со всеми вытекающими последствиями. Конечно, Ставангер — это Ставангер, но ведь Таль — это Таль! А еще одному из сотрудников нужно было выезжать в Казань...

В общем, времени создать что-то стоящее по прошедшему соревнованию уже не оставалось. И вот в один из вечеров мне позвонил Кирилл Зангалис. «Ну, это же нехорошо! - грустно произнес пиар-директор РШФ. - Сергей выиграл такой турнир, а даже обзоров нет на шахматных сайтах! И твоего, кстати, тоже!» Я пытался слабо отбиваться, но кто хоть раз сталкивался с напором Кирилла, может сразу оценить безнадежность моей позиции. «А возьми у Карякина интервью! - внезапно заявил собеседник. - Он сейчас в Крыму отдыхает, но не откажет, если ты ему напишешь».

Российский гроссмейстер действительно не возражал, и спустя совсем немного времени нам совместными усилиями удалось немного залатать зияющую брешь в информационном поле шахматного мая.

– Сергей, поздравляю с победой! Как удалось настроиться на Ставангер после не слишком удачных Лоо и Цуга?

– В первую очередь, сказалась та подготовка, которую я провел после «Аэрофлота» как раз перед российской лигой. Там у меня был довольно большой промежуток времени, около двух месяцев, и я провел несколько сборов, готовился очень много. Но, может быть, слишком усердно готовился, потому что когда я играл командный чемпионат России и потом Цуг, то было какое-то напряжение, я не мог всю эту подготовку трансформировать в шахматные очки и получить свои дивиденды. И неудачная концовка в Цуге принесла мне большую пользу: я разозлился, проиграв две последние партии, и появилась огромная мотивация показать хороший результат в Ставангере. Победа в блицтурнире жеребьевки, хоть это было и не очень серьезное состязание, придала мне определенную уверенность, и с длинным контролем все пошло как по маслу.

– А как ты относишься к самой идее жеребьевки в форме блица? Классики наверняка были бы категорически против...

– Мне лично такая форма очень нравится. Например, на Мемориале Таля будет такая же система, и я надеюсь там тоже сыграть хорошо. Во-первых, это дополнительная мотивировка, а во-вторых, можно выбрать тот номер, который тебе больше всего понравится. Во всяком случае, получить лишний белый цвет, что особенно важно на дистанции в девять туров. А еще я просто получаю большое удовольствие от блица, от быстрых! У классиков, может, свое мнение было, но сейчас все-таки времена чуть-чуть изменились.

– Перед самим блицем ты задумывался, какой номер будешь выбирать, или принял решение уже после победы?

– На самом деле, еще до начала турнира мы сидели с участниками и обсуждали, какой номер лучше всего. Дело в том, что пятый - это единственный номер, который, с одной стороны, дает дополнительный белый цвет, а с другой - чередует цвета. То есть я играю белые-черные, белые-черные-белые и так до конца, у меня не было ни двух белых, ни двух черных подряд. И в этом плане пятый номер лучше всех, он просто единственный такой, поэтому я выбрал именно его.

– В блице, по сути дела, решающей оказалась партия с Карлсеном?

– Да, я думаю, что это была решающая партия, и она получилось довольно интересной. Я там не очень удачно разыграл дебют, и противник получил сильную инициативу, но затем сыграл неточно. Вскоре ему было необходимо уже на секундах находить ничью, которую он не видел. Блиц тяжело всерьез анализировать, но я более-менее доволен, как я провел эту встречу.

 

– Интерес в турниру был большим?

– Да, резонанс был, зал заполнялся, несмотря на то, что вход был платным. Я смотрел, цена на один из последних туров — 1200 рублей на наши деньги, не такая уж маленькая сумма! Но свободных место почти не было! Я думаю, что в первую очередь это обусловлено тем, что люди хотели посмотреть на Магнуса Карлсена, потому что он — их звезда.

– Магнус — национальный герой?

– Да, его в Норвегии абсолютно все знают, каждый ребенок с ним фотографируется и так далее. Ясно, что у него поддержка просто фантастическая!

– Серия побед в блиц продолжилась и в классику. Первым на твоем пути оказался Теймур Раджабов. ..

– Да, удалось постепенно выиграть лучший эндшпиль. Мы разыграли анти-Свешникова: 1.e4 c5 2.Nf3 Nc6 3.Nc3 g6 4.Bb5 Bg7 5.0-0 e5 - вот такая интересная структура. Учитывая его не очень удачные последние выступления, я решил уклониться от основных теоретических линий и пойти на такую игровую позицию. По итогам дебюта мне удалось чуть-чуть "прихватить" черных, получить небольшое преимущество. Во всяком случае, я думаю, это максимум того, что можно получить в этом варианте. И ему действительно, скорее всего, было не очень комфортно защищаться. В эндшпиле он мог сыграть сильнее, но оборона была непростой, а дело еще усугубил сильный цейтнот.

– Во втором туре ты встречался с Хаммером. Как обычно готовишься к игрокам, которые существенно уступают по рейтингу? Если не ошибаюсь, тебе даже удалось обыграть грозу сборной России Ивана Сальгадо?

– Каждый соперник очень специфичен, и нужно индивидуально подходить к каждому из них. Что касается Сальгадо, то мы вместе с командой шутили о том, что у россиян не очень удачно получается с ним играть, но я-то переехал из Украины, и поэтому всё должно получиться! Но это, конечно, шутка.

Что касается той партии в Порто-Каррасе, то испанец просто неудачно разыграл дебют. А с Хаммером были определенные психологические моменты, потому что перед партией я довольно много думал: «Может быть, стоит играть острый дебют?» Но потом решил, что нужно просто играть в шахматы, выходить в свои основные варианты. И если белые изберут принципиальную линию, то у черных будут шансы на перехват. В итоге так и получилось, он применил идею Петера Леко из нашей с венгерским гроссмейстером недавней партии. Получилось равенство, но равенство игровое, и когда он ошибся, то я тактическим ударом 25...Nсe5 добился преимущества. Ресурсы для защиты сохранялись, но в итоге удалось уверенно довести перевес до победного.

– Мне после Олимпиады в Ханты-Мансийке доводилось читать мнение Евгения Бареева о том, что у каждого игрока 2600+ обязательно есть свое слабое место. Ты нашел такое при подготовке к земляку Карлсена?

– Скорее всего, да. Во всяком случае, я перед игрой очень много партий Хаммера пересмотрел, и у меня более-менее сложилось представление об этом шахматисте. Я понял, какие у него есть относительные недостатки, и пытался их использовать. Правда, в интервью об этих минусах говорить, наверное, будет неуместно.

– А Ван Хао удивил, выйдя в вариант Раузера сицилианской защиты, ныне находящийся на периферии дебютных изысканий?

– Я готовился к русской партии, но учитывая то, что Ван Хао в первом туре проиграл в своем главном дебюте Накамуре, приходилось ожидать, что китаец куда-то свернет. Он вышел в Раузер, и пришлось всё вспоминать за доской. Удалось получить большой перевес в дебюте, и после этого я даже мог победить сразу, но не нашел выигрывающий вариант, связанный с 23.Qf2. Не видел, что на 23...Rcd8 можно пойти 24.Bc1 c немедленным выигрышем. Но даже без этого получилась очень приятная позиция — два слона, большой перевес и играть очень легко! В самом конце Ван Хао "дернулся", ослабил пешки, но позиция уже была технической.

 

– Серия продолжалась, и волна захлестнула самого Левона Ароняна...

– Да, неожиданно, в первую очередь для меня самого, потому что я у него черными никогда не выигрывал. Наоборот, статистика была неутешительной — одна ничья к одному проигрышу. Тем более, Левон частенько неприятно удивлял меня в дебюте, но на этот раз армянский гроссмейстер пал жертвой поверхностной подготовки. Скорее всего, это произошло из-за того, что его основные секунданты в этот момент играли на чемпионате Европы, и он работал в одиночку, некому было дать посмотреть позицию ночью.

– А как ты строишь работу с секундантами?

– Если я нахожусь на турнире с помощниками, то, как правило, вечером смотрю, какие могут возникнуть позиции, и даю какое-то задание, а потом уже утром изучаю, что они наработали. То есть я готовлюсь не очень много, может быть, час-два - просто повторяю свои анализы, чтобы не забыть. И плод ночной работы секундантов тоже смотрю.

– Нелегкая жизнь у секунданта?

– Да, это очень тяжелая работа, я это могу сказать не понаслышке, сам работал с Владимиром Крамником и знаю, насколько это сложно — быть секундантом.

– Крамник — человек требовательный?

– Да, он такой. Может быть, даже чересчур требовательный, но тут еще нужно учитывать, что это были матчи претендентов. Цена любого нюанса была невероятно велика! Приходилось работать очень много.

– По публикациям в прессе складывалось ощущение, что ты поставил себе сверхзадачу — обыграть еще и Карлсена?

– Я понимал, что в сложившейся ситуации мне, в первую очередь, нужно не проиграть, но, с другой стороны, было заманчиво выиграть — это почти сразу гарантировало первое место. Я получил по дебюту настолько хорошую позицию, что не думал ни о чем, кроме победы, но в какой-то момент переоценил собственные шансы и серьезно просчитался. Необходимо было как-то делать ничью или, во всяком случае, играть на ничью. Но я уже не смог перестроиться...

– Как проходила подготовка после такого удара к «белому» Ананду?

– Да, это был самый неприятный момент, когда я играл черными с Анандом после поражения. Было очень сложно вообще заставить себя готовиться к партии, и подготовка началась часа за полтора до тура... Я просто просмотрел его недавние встречи, какие-то варианты повторил бегло, и всё. Во время поединка Ананд меня в какой-то момент переиграл, принял несколько неочевидных решений. Однако перевес был не слишком явный, белым необходимо было постоянно делать точные ходы, и через несколько ходов чемпион мира выпустил преимущество. Нормальная партия, и жаловаться тут нечего!

– Сразу повысился игровой тонус?

– После этой партии был выходной, и я уже пришел в себя. Надо было попытаться использовать белый цвет в поединке с Накамурой, ведь Карлсен тоже стал брать очко за очком! Американец также был настроен агрессивно, вышел в хитрый вариант — смесь Найдорфа и Дракона, а я не очень ожидал этого построения. Позиция была примерно равной, но далее некоторые его решения я, честно говоря, не мог понять. Мне очень не понравился ход 19...е6, ослабляющий пешку d6. Потом он поменял своего сильного слона на моего коня c3 и почему-то не стал отыгрывать материал. Я ожидал хода 23...Rxc3 с примерным равенством. А прыжок конем на е5 меня очень сильно удивил. Это была решающая ошибка, и дальше черные уже не могли спастись.

 

– У вас с Накамурой длительная история взаимоотношений. Вы ведь «Матч надежд» играли в то время, когда норвежский самородок еще был несколько в тени?

– Да, мы с ним играли такой матч в 2004 году. Я еще был довольно маленьким - 14 лет, а американцу уже исполнилось 17. В тот момент такая разница в возрасте оказалась чувствительной, и поэтому мне пришлось довольно тяжко - матч я проиграл. Однако в 2009 году, когда я у него выиграл в Вейк-ан-Зее, наш счет сравнялся, и с тех пор идет примерно равная борьба.

– Однако после столь радужной победы сработал «лондонский синдром»?

– Да, действительно, оказалось не слишком приятно, потому что Петя Свидлер все-таки свой человек, и я от него не ожидал, что он будет так уж сильно пытаться меня обыграть! Но он, конечно же, всё делал правильно, это я так подшучиваю. Все мы профессионалы, и любой из нас пытается использовать белый цвет по максимуму.

Я неудачно провел дебютную часть партии, получил неприятную позицию. Потом Петя дал мне шанс, позиция уравнялась, но ближе к третьему контролю я допустил решающую ошибку. Партия получилась довольно-таки нервная, и, глядя на нас, Карлсен тоже занервничал. Что будет — ничья или я проиграю? Вероятно, Магнус больше следил за моей партией и из-за этого пострадал сам.

Пострадал? Главный специалист по окончаниям уступил в «ладейнике» три на четыре! Как такое могло произойти?

– Да, эндшпиль был не суперсложный, но трудности сохранялись, и Ван Хао был очень настойчив, он постоянно ставил Карлсену проблемы! Одна ошибка — и китаец нашел выигрыш в длинном варианте.

- Во всяком случае, перед решающей партией с Топаловым статус-кво сохранилось. Вспоминал вашу партию в Цуге?

– Да, конечно, вспоминал эту партию, и наверняка ее вспоминал мой соперник! В Швейцарии я решил пойти ва-банк, попытаться побороться за зачетные очки в турнире. В том риске был смысл, ведь разницы между "полтинником" и «-1» никакой, а в случае успеха можно было "зацепиться" за дележ более высокого места.

– В Ставангере ты тоже стремился к полноценной борьбе, хотя наиболее вероятным результатом в партии Аронян - Карлсен казалась ничья?

– Я не ожидал вариант 7...Qc7 в Найдорфе. Смотрел все его сицилианки с 6.Bg5 за всю карьеру, но он никогда не делал ход ферзем. В результате я получил похуже, но удачно перестроился и после контроля уже стоял отлично.

– Читал небольшой спор в твоем интервью с Евгением Атаровым. Так была ли выиграна конечная позиция?

– У меня большой перевес, если смотреть с компьютером. Однако уже шел пятый или шестой час борьбы решающей партии этого марафона, на кону было первое место, и я просто не видел смысла рисковать. Поэтому решил зафиксировать ничью, и не вижу в этом поступке ничего криминального!

– Норвежские болельщики расстроились, наверное?

– Наверное, чуть-чуть расстроились, но и меня тоже довольно тепло поздравили, много аплодировали, иногда стоя, - это было приятно!

- Ты был рядом с претендентом и чемпионом, мог почувствовать, кто в какой форме. Какой твой прогноз на грядущий матч в Ченнае?

– Сложно сказать, но я поставил бы на победу Карлсена 60 против 40, потому что Магнус – фаворит, но они играют в Индии, а это дает свои плюсы Ананду. Учитывая жаркий климат и специфическую еду, может быть, Карлсену будет не очень комфортно. И тут очень важно, насколько он сможет это всё перенести, и насколько это всё скажется на ходе матча. Мне об этом судить трудно, так как я в Индии еще не был.

– Ситуация с серией Гран-при довольно запутана, и трудно понять, когда и как ты будешь заканчивать серию.

– Я буду играть в двух завершающих этапах, но пока о них ничего не известно. По срокам следующий, пятый этап будет дней через 10 после окончания Мемориала Таля. Я хорошо помню, что Кубок мира по срокам стоит перед шестым этапом, поэтому «для страховки» должен играть и в Тромсе.

– Из Гран-при выходит всего два места, а претендентов на них много, причем один другого достойнее. Нынешняя система оптимальна?

– Тяжелый вопрос, ведь всегда найдутся участники претендентского цикла, которые будут недовольны. У каждой системы есть свои недостатки. Но мне кажется, что давать по два места на Гран-при и Кубок — это маловато. Отбираться очень тяжело при такой невероятной конкуренции. 3-4 путевки было бы оптимально. Например, я дважды доходил в Кубке мира до полуфинала, но это ничего не давало, не хватит такого результата и сейчас. В серии Гран-при сейчас явным фаворитом выглядит Топалов, и мне необходимо здорово отыграть заключительные этапы, дабы забронировать вторую вакансию.

- Какие еще турниры в календаре этого года у гроссмейстера Сергея Карякина?

– Сильный турнир по быстрым шахматам в Киеве, Мемориал Таля, два этапа Гран-при, Кубок мира, клубный чемпионат Европы, где я сыграю за «Малахит», Суперфинал, выступление за сборную России на командных чемпионатах Европы и мира — невероятно плотный график! Даже не знаю, как буду справляться. Ближайший турнир, Мемориал Таля будет иметь важное психологическое значение, это еще один шанс испытать себя в битве с чемпионом и претендентом.

- Не помешает ли такое количество соревнований главной цели — выходу в турнир претендентов и далее - на матч с обладателем мировой короны? Ощущаешь поддержку российских болельщиков?

– В плане поддержки болельщиков очень много положительных моментов. Стали узнавать на улице, подходить, здороваться, желать удачи. С Норвегией сравниться трудно, там маленькая страна, и у них нет такого количества спортивных героев, как в России. А что касается спортивной задачи, то, со своей стороны, я буду очень сильно стараться, приложу все усилия!